И даже те, кто вроде бы еще с Россией – от Лукашенко до Назарбаева, – за путинской спиной все чаще складывают пальцы в кукиш. Весь этот букет вызываемых Путиным эмоций, словно очередной новомодный вирус, стремительно распространяется и на отношение к России в целом, и к ее гражданам.

Так существуют ли они, выигрыши Путина и его волшебная дудка?

Украина. Аннексия Крыма, агрессия на юго-востоке этой страны надолго поссорила Россию с одним из самых близких соседних народов. Результат – дипломатический и политический тупик, тлеющий конфликт в центре Европы, за который заплачено жизнями украинских и российских граждан. Миллион людей, вынужденных покинуть свои дома и бежать от войны. Неприятие и возмущение мирового сообщества. Кризис в самой России, чья экономика, благодаря этой путинской авантюре оказалась сначала под санкциями, а к 2016 году фактически в руинах.

Сирия. Игра, навязанная Путиным, которого окружение убеждает, что он, как всегда, всех надул, начав бомбить умеренных оппозиционеров вместо боевиков запрещенной в России террористической организации "Исламское государство", на деле приводит лишь к новым жертвам в бурлящем регионе и вполне может обернуться решением проблемы без Путина. Надувание щек на переговорах и внесение заведомо непроходных резолюций в Совете Безопасности ООН лишь вносит смуту в непростой и без того расклад сил. Понятно, что Башару Асаду в нынешней Сирии не жить. А Сирия без Асада будет для России потеряна вместе с остатками позиций на Ближнем Востоке. Потому что разношерстные оппозиционные силы, которые в итоге окажутся у сирийского руля, хорошо запомнят, какую роль сыграла Москва в затягивании кровопролитной борьбы с режимом Асада. У России был шанс поспособствовать уничтожению террористов и урегулированию в регионе, сохранить там хоть какие-то позиции, только в двух случаях: если бы она присоединилась к международной коалиции либо если бы вообще не вмешивалась в процесс.
В отличие от Обамы, которого его домашние критики обвиняют в слабости, Путин загнан в угол. Пусть Обама не торопится, но он, прекрасно понимая, ху из мистер Путин, делает то, что сам считает правильным, оставляя к тому же сменщику хотя бы гипотетический запас вариантов действий. У Путина в рукаве пусто. Интрига с химоружием, используя которую он в 2013 году втолкнул фактически поверженного Асада обратно в игру, исчерпана. Прикрытие "Операцией "ИГ" раскрыто. "Голый Асад" плюс "голый Путин" в сумме дают не "голого Обаму", а крах позиций России в регионе.

Вообще прыжок в Сирию, варианты завершения которого, как уже сейчас понятно, никто не продумывал, по своей вопиющей безответственности напомнил мне печально известный эпизод 1999 года с броском российских десантников в Приштину. Горячие российские миротворцы тогда получили приказ тайно занять ключевой косовский аэропорт Слатина. Далеко идущая цель состояла в том, чтобы обеспечить России преимущество в балканском урегулировании, а для начала – собственный сектор ответственности, по образцу послевоенной Германии. Сюрприз удался: бронетанковая колонна британцев, тоже получившая приказ занять злополучный аэропорт, о чем натовское руководство миротворческим контингентом заранее уведомило Москву, у ворот была встречена вежливыми россиянами, точнее, их взятыми наизготовку гранатометами. Россию от столкновения с войсками НАТО, а мир – от возможной Третьей мировой тогда спасла лишь "холодная голова" британского генерала с запоминающимся именем Майкл Джексон.

Генерал доложил обстановку. Услышав по телефону разгневанный глас своего, натовского, командира – аэропорт взять любой ценой, ответил, что начинать Третью мировую войну не собирается. Чем все закончилось, известно: тогдашний министр иностранных дел России Игорь Иванов, отводя глаза, объяснял партнерам, что, мол, "случайно" вышло, не заметили, как пересекли границу Косова. Российские миротворцы-десантники оказались в окружении британских. Те их впоследствии и подкармливали, и водой снабжали несколько месяцев, так как с обеспечением продовольствием с родины возникли проблемы. Россия своего сектора ответственности не получила, ее миротворцы разместились в немецкой и французской зонах. В апреле 2003-го начальник Генерального штаба Анатолий Квашнин объявил: "У нас не осталось стратегических интересов на Балканах, а на выводе миротворцев мы сэкономим двадцать пять миллионов долларов в год".

Глядя на то, как сегодня идет "перетягивание каната" с Турцией, поневоле задумаешься: а что если в нужный момент в нужном месте не окажется турецкого Джексона?

Европа. Российские бомбометания в Сирии гонят в Старый Свет все новые волны беженцев. Сторонники Путина ликуют, пропагандисты хватаются за каждую антиамериканскую или антиеэсовскую "соломинку". Однако, в отличие от путинской России, Европа – место для дискуссий. Различные политические силы там открыто сражаются между собой в правовом поле, отстаивая свои способы решения проблем. Европа в очередной раз демонстрирует свойственную демократическим государствам гибкость – сочетание жестких мер с уважением к правам человека. Как-то не возникает сомнения, что единая Европа преодолеет эти трудности – именно потому, что их не замалчивает. Что характерно, преодолеет без Путина. И, что печально, без России, которую по вине ее хитроумного президента все большее число европейцев воспринимает как нечто антиевропейское, чужое, мутное.

В 2001 году ставшая сегодня любимым объектом критики у себя на родине канцлер Германии Ангела Меркель после выступления Путина в бундестаге, обронила коллеге по партии: "Типичный выходец из КГБ. Никогда не доверяй этому парню". А в разговоре с Обамой сразу после вторжения в Крым "вежливых человечков" со свойственной ей прямотой Меркель подытожила: Путин потерял контакт с реальностью.

Всю свою жизнь Путин доказывает и себе, и гипотетическим "им" – будь то братаны по питерскому двору, коллеги по службе, начальство, женщины, которых он решил завоевать, или партнеры по международным делам, – что он круче, умнее, сильнее, а главное, хитрее, а значит, всех победил или вот-вот победит.

Вопрос в том, победа ли это – превратиться в президента, с которым коллеги здороваются, едва скрывая брезгливость? Победа ли это – оказаться у разбитого корыта в 60 с небольшим лет: миллиардером, которому после длительного "рабства на галерах" некуда податься со своими миллионами? Узнать, что 86 процентов народной любви в один день превратились в народную же ненависть? Ведь история, которую так любит Путин, преподносит именно такой финал разного рода диктаторам. И это еще в лучшем случае.