Утром в понедельник инженер, организатор пикетов в разные годы Вардгес Гаспари, отдавший свой голос на последних внеочередных парламентских выборах блоку «Мой шаг», прибыл к воротам Национального собрания, чтобы узнать, почему парламентарии скованы в вопросе армии.

За прошедшие 45 дней в вооруженных силах было зафиксировано 13 смертей. Все они — в небоевых условиях. В четырех случаях следственные органы квалифицировали случившееся как самоубийство.

Вышедшей к нему представительнице правящего блока Арпине Давоян Гаспари задал ряд вопросов, в частности, о том, посещал ли кто-либо из них воинские части, чтобы ознакомиться с обстоятельствами инцидентов, встречался ли с семьями погибших, чтобы выразить соболезнование. «Можно ли считать, что хотя бы по этой части депутаты от «Моего шага» посетили семьи всех погибших?». Сказать о всех семьях она не смогла, отметив, что в курсе отдельных подобных случаев.

Гаспари заверил, что поддерживает все действия данной силы, выразив готовность «к любой работе». Давоян, в свою очередь, пригласила его на кофе. Предложение, однако, было отклонено.

Отвечая на вопрос Epress.am о том, почему он не присоединился к группе общественных деятелей и правозащитников, которые решили собраться в субботу и продолжить беседу сегодня, 17 февраля, чтобы обсудить ситуацию в армии, Вардгес Гаспари заявил: «По моей оценке, исполнительная власть, политическая команда делает все возможное. Большего она сделать не может. Это мое мнение, моя оценка.



Если я пойду и потребую встречи, честно говоря, не думаю, что я могу передать им какой-либо призыв или предложение, о котором они не знают. С институциональной точки зрения, нет процедуры для того, чтобы гражданин требовал отчетности от исполнительной власти.

По законодательству, я могу, скажем, требовать отчетности от правительства, премьер-министра. Здесь нехватки отчетности, думаю, нет.

Маловероятно, чтобы собрались человек 20, потребовали встретиться и чтобы встреча состоялась.

А данный метод я считаю более практичным: депутаты подотчетны перед своими избирателями. Это логичнее и эффективнее — получать информацию непосредственно от них.

То, о чем говорят в социальных сетях, — реальность. В армии существует криминальный состав, он работает, а причина в том, что у командиров нет достаточных моральных и волевых качеств, чтобы ликвидировать это.

Я спрашивал об этом и своих коллег-правозащитников: есть у них информация о том, что смена лиц что-то даст, есть лучшие, на которых не заменяют? Речь не о конкретных ответах, но хотя бы на уровне предположений я таких ответов не слышал.

Следовательно, у нас ситуация, когда возможности для кадровых перестановок, похоже, нет. Требуются иные решения, но я считаю, что депутаты Национального собрания не должны быть скованы в этом вопросе.

Пусть они скажут, есть ли такая проблема, когда депутат отправился в воинскую часть, а ему не выдали пропуск? Это уже проблема. На уровне парламента это делать необходимо».

Процитировав высказывание военного эксперта Рубена Мартиросяна о том, что нераскрытых уголовных дел не бывает, все они раскрываются, а затем дела шьют по заранее спланированному сценарию, Гаспари согласился с этой версией, добавив: «Работает целая система. Вовлечены следователи, Военная полиция. Все они связаны между собой общими интересами. Возникает вопрос: что делать? Здесь я повторю, что депутатам, избранным мной депутатам Национального собрания есть, над чем поработать».

18 февраля, 2020 | 19:51
«Моему сыну тоже идти в армию…» — обсуждение
Председатель общественной организации «Хельсинкская ассоциация» Нина Карапетянц считает оскорблением обвинения в адрес армянского общества касательно криминальных устоев в свете большого количества жертв в армии в небоевых условиях.

«То, что криминальные устои взвалили исключительно на общество, — личное оскорбление для каждого из нас. Я не воспитываю своего ребенка в соответствии с криминальными устоями и уверена, что этого не делают множество знакомых и незнакомых мне людей.

Я не верю, что 18-летнего парня можно воспитать таким образом, чтобы он ушел в армию и стал распространять там свои устои. Значит, носителями криминальных устоев являются офицеры, которым эти устои на руку.

Стрелки по ошибке переводятся на общество, но на самом деле им не удается управлять проблемами внутри [структуры]», — заявила правозащитница в ходе обсуждения в Ереване.

Кроме того, Карапетянц уверена, что уголовные дела о смертях не раскроют: «Пусть будут искренни и скажут, сколько раскрыто дел. Ни одно не раскрыли и не раскроют, потому что у следователя, который в свое время замял дела, увеличилось количество звездочек на погонах, теперь он занимает более высокую должность.

Не представляю, что это должен быть за следователь, чтобы сумел завести уголовное дело на вышестоящего. Если мы найдем такого, можно подарить ему генеральские погоны и назначить главой Следственного комитета».

Правозащитники выражают недовольство по поводу того, что премьер-министр Пашинян до сих пор не обсудил эти вопросы с теми из них, кто занимается такими уголовными делами. По мнению главы общественной организации «Журналисты во имя прав человека» Жанны Алексанян, сдвиг будет зафиксирован после создания независимой контрольной группы для контроля над работой Минобороны, Военной полиции и других структур.

Начальник Управления по контролю главного следственного управления СК Армении Перч Айвазян парировал в ответ на высказывания правозащтников: «Делается попытка отделить армию от общества».

Отметим, что ранее сегодня премьер-министр сообщил через Фейсбук об обсуждении, которое состоялось в правительстве на тему последних смертей в армии, в частности, отметив: «Был принят ряд важных, в том числе кадровых решений. На этом фоне необходимо подчеркнуть, что в 2019-м у нас был исторический минимум зафиксированных в армии смертей. И наша задача — сохранить эту динамику. Для этого, однако, считаю важным исключить нервную атмосферу вокруг армии. Нет деления армия-общество. Мы единый организм, одна семья, один организм. И мы победим».

«Те же солдаты и офицеры — носители культуры, которая существует в обществе. Получил ли офицер плохое воспитание? Тот же офицер вышел из семьи, и он не представляет какую-то другую нацию, это представитель нашей же нации. Ставить такое различие и говорить, что дело только в офицерах — нет!», — продолжал Айвазян.

Уголовные дела, заверил он, не заминают. Затем чиновник принялся приводить статистические данные: «В моем управлении был проведен анализ самоубийств за 2016-2020 годы. 19.1% дел направлены в суд для утверждения обвинительного заключения. В том же объеме приостановлены производства, закрытых дел несколько больше. И при всем при этом настаивать на нулевом результате? Позвольте с вами не согласиться».

«Будь я премьер-министром, — ответила Нина Карапетянц, — и мне докладывал бы господин Айвазян, я бы подумала, что правозащитники — мерзавцы, а эти добрые люди убиваются, работают круглосуточно… подумаешь, погибла пара солдат, успокойтесь, сидите на своих местах.

Пригласите правозащитников, мы в рамках конкретных уголовных дел размажем по стенкам и положим на асфальт [цитата из выступления Никола Пашиняна] всех прокуроров и следователей, которые, по вашему мнению, нормально работают.

Вы сидите в своих кабинетах, вам не приходится смотреть в глаза родителей солдат, вы в зоне комфорта, вам удобно, как и депутатам, правительству, Следственному комитету, прокуратуре, Военной полиции».

По словам Айвазяна, «чаще него никто в глаза родителям» не смотрел: очередная такая встреча состоялась сегодня утром.

Начальник Управления посоветовал Карапетянц «управлять эмоциями, не уходить в иную сферу и не давать оценок работе или личным моральным качествам следователей». Затем призвал — при наличии фактов — подавать заявления о преступлении.

Правозащитницы, однако, не уверены в эффективности такого подхода. «Кому их представлять? Был бы генпрокурор, который выслушал бы дела, был бы суд, где мы могли бы обжаловать…», — заметила Карапетянц.

В какой-то момент Айвазян принял факт наличия проблем, однако, тем не менее, добавил, что «радикализировать и уходить на другое поле нельзя».

Правозащитниц вывели из себя постоянные отсылки чиновника к статистическим данным.

«Если бы речь шла о картофеле, помидоре, возможно, не было бы повода радикализировать, но речь о наших детях. Меня не интересует ваша статистика, потому что выдается цифра раскрытых дел — более 90%, — но на самом деле их нет, так как реальные виновные остаются безнаказанными.

Да, я эмоциональна, ведь я понимаю, что завтра и моему сыну идти в армию. Признайте свою долю вины, не взваливайте все на солдат и общество», — призвала Карапетянц.

Ее коллега, в свою очередь, заметила: «Кто знает Ваге Арутюняна в качестве военного прокурора? Мы не видели, чтобы он побывал на месте происшествия по случаю смерти солдата, не видели в воинской части, не видели какой-либо реакции военного прокурора на наши жалобы. Но сегодня генпрокурор представлял какие-то цифры… Но речь не о цифрах, это человеческие жизни».

На пост премьер-министра в Фейсбуке об историческом минимуме потерь отреагировала Нина Карапетянц, отметив, что упомянутая «положительная динамика» не важна, важно, чтобы в армии не было жертв, не было убитых и совершивших самоубийство солдат.

Айвазян согласился: «Есть упущения». Но проблема, добавил он, в отсутствии межведомственной связи. При этом чиновник выразил желание, чтобы на обсуждении присутствовали также представители других госструктур.

Приглашение было отправлено как в оборонное ведомство, так и депутатам-членам соответствующих парламентских комиссий, однако никто из них не отреагировал, сообщили организаторы мероприятия.