Ещё Евгения Ихлова

«Действия сталинского руководства — это не просто широкомасштабное преступное превышение должностных полномочий, но "социальный геноцид" — использование террора в качестве средства социального инжиниринга, т.е. трансформатирования социума под необходимые характеристики».

«Ничего загадочного в этих характеристиках нет, они исчерпывающие описываются античным понятием «добродетельный раб» с некоторой технически допустимой примесью «раба лукавого».

С этой точки зрения, и старый добрый «совок», и нынешний «совок возрождённый» — это кал, выделенный тоталитарным монстром, съевшим народ и тщательно прожевавшим пищу. Конечно, есть непереваренные остатки народа — как косточки, зерна и семена, остающиеся в испражнениях, чтобы упрямо произрастать на новом месте.

Главным критерием отбора на истребление или превращение в «лагерную пыль», маргинализации — было наличие личного самоуважения. Личное самоуважение было заменено культом «самой передовой» общности и лидера, самоуважением государства.

В этом отличие сталинизма от нацистов, уничтожавших тех, кто мог обладать иммунитетом к устроенной ими коллективной игре в «вернувшееся рыцарское средневековье», к погружению модернизированного социума в псевдотрадиционализм. Я полагаю, что это может быть универсальным признаком отличия левототалитарного террора от правототалитарного».

«Именно имеющих не просто самостоятельное мнение, но уважающих себя людей косил и отбраковывал сталинизм. Поэтому сгинули в лагерях яростные «пролетарские» литераторы и критики, решившие, что вправе предлагать ЦК повестку дня культурной политики, а «попутчики», нередко дворянского происхождения, все время звавшие партию в арбитры литературных дискуссий, прогибались под потоком сталинских премий. Истреблялись большевики, помнившие, как устроили революцию и выиграли Гражданскую войну, но процветали ими битые царские офицеры, покорно рисовавшие в Генштабе стрелочки будущих походов РККА на Афганистан и Индостан.

Ссылаются народы, вспомнившие во время войны (или, по мнению Сталина, могущие вспомнить) древнюю традицию использования вражды за их землю двух империй.

Почти полностью истребляется группа хозяйственников, осуществивших «вторую индустриализацию» при эвакуации и вообразивших себя экспертами в экономике лучшими, чем Сталин («Ленинградское дело»).

Подняли голову евреи, впервые за 18 веков увидевшие свой военный героизм и своё восстановленное государство — в СССР тотально, на грани этноцида, уничтожается культура на идиш, а еврея стараются превратить в жалкое существо, вечно доказывающему свою лояльность «спасшему его советскому народу» («дело ЕАК», «дело врачей»).

Душатся налогами крестьяне, только что выкормившие воюющую страну — возможность жить от своего участка (а не на колхозные подачки и мелкое воровство) — дают земледельцу то самое, смертельно опасное для системы самоуважение».

Страница ЕВГЕНИЯ ИХЛОВА на Facebook СВЕТЛАЯ ПАМЯТЬ

XXI писал(а): Кочевники (в историческом плане) вообще менее религиозны. Умереннее. Фундаментализм всё ж продукт культуры оседлости.  Не только казахи, что естественно, но и те же киргизы.

здрасьте. А салафиты? Они есть самые настоящие кочевники и их центр даже по меркам той же Аравии расположен далеко от центров оседлости на побережье Красного моря и в Йемене.