А можете поподробнее рассказать, кто ни будь, кто такой Гела Вашадзе?

Гела Васадзе
Материал из Википедии — свободной энциклопедии

Васадзе Гела Александрович. Родился 27 сентября 1968 года в городе Одесса. Закончил Казанский Государственный Университет, магистр социально - политических наук. Активный участник "революции роз" в АР Аджария. В различное время работал в структурах неправительственного и коммерческого сектора, а также в системе исполнительной власти. Участвовал в осуществлении целого ряда проектов.


С 1991 по 1993 год - заведующий отдела республиканского фонда "Интеллект ХХI век". С 1994 по 1998 год - директор дочерней структуры российского регионального коммерческого банка "Татинфрабанк" - компании "Связьинфо". С 1998 по 2004 год - директор грузинской табачной компании "Iveria Tobacco Company". С 2000 по 2004 год - заместитель директора консалтинговой компании "International Petroleum Importers".

Участвовал в проектах - анализа фармацевтического рынка Азербайджана, проводимого компанией "ABC", создания экологически чистого сельскохозпредприятия на базе монастырского комплекса в Ассурети, осуществленного Патриархией Грузии, совместно с "Elkana", "Oikumeniche Diakonia", является региональным менеджером сетевых программ регионального развития осуществляемых под эгидой Европейского Союза Агенств регионального развития.


В 2004 году возглавил информационно-аналитический отдел общественного движения "Объединенная Оппозиция - "Наша Аджария". В этом качестве участвовал в свержении режима Аслана Абашидзе. С 2004 по 2005 год являлся вице-мэром столицы АР Аджария - города Батуми. С 2005 года - глава НПО "Агентства Регионального Развития АР Аджария".С 2007 года по настоящее время директор проекта реконструкции-реабилитации исторической части города Батуми девелоперской компании "Арси".

Миша и его команда - Парадиз

Мусульманская Грузия, так называли этот край еще в начале двадцатого века, оторванная от Гурийского княжества Аджария, триста лет находилась в составе Османской империи. Многое изменилось за эти триста лет, однозначно сказать, что жители Аджарии восприняли русские войска, как освободителей сложно. Точно также как триста лет назад кровью окрашены были Чорохи и Аджарисцкали, в борьбе против турок, на этот раз уже грузинские мухаджиры сражались в Мачахела с новыми захватчиками. Многие так и не смирились и ушли в Турцию, другие остались жить, уже в составе Российской империи. Дальнейшая история Аджарии мало, чем отличается, от истории других уголков необъятной империи, экономический бум конца девятнадцатого – начала двадцатого века, первый нефтепровод Баку – Батуми, порто-франко, революции, войны, немецкая и британская оккупации, меньшевики и большевики. К концу двадцатого века население Аджарии практически не отличалось от остального населения Грузии, правда, встречались немного необычные для грузин имена, типа Али, Хайдар или Фериде, но чаще у людей старшего поколения. Благодаря огромной просветительской деятельности Ильи Чавчавадзе и его последователей, политике всеобщей грамотности большевиков и атеистической пропаганде, разница между грузинами христианами и мусульманами была полностью нивелирована в течении пары поколений. Однако, была и другая сторона медали, которая прямо вытекала из кадровой политики большевиков. По условиям Карского договора Аджария стала автономной республикой в составе Грузии. Исходя из этого, и осуществлялась кадровая политика в партийных и государственных органах, так первый секретарь областного комитета партии должен был быть обязательно аджарец, вторым не аджарец, первым секретарем Батумского горкома наоборот не аджарец, а вторым аджарец и так далее. То есть так или иначе, на государственном уровне сохранялось деление, которое впрочем, было характерно для любого региона, например первым секретарем райкома в Кахетии был обязательно кахетинец, а в Гурии гуриец. Вообще, данное племенное различие достаточно характерно для Грузии, а на опрос откуда ты родом, грузины, как правило, отвечают - мегрел, рачинец, кахетинец или аджарец.

Изменения в партийном руководстве Грузии естественно моментально отражались на партийном руководстве Аджарии. Благословенный край гор и моря всегда был одним из самых богатых регионов Грузии, а в силу того, что Аджария была одним из основных поставщиков цитрусовых на советский рынок, можно себе представить, какие деньги делались на желтых вкусностях к новогоднему столу. Одним из самых престижных постов была должность директора павильона по приемке мандарин. Можно себе представить какие там происходили приписки и махинации. У высокогорной Аджарии не было ни моря, ни мандарин. Жители ее, жившие вдоль приграничной полосы, то есть в закрытой зоне, в крайне тяжелых условиях, конечно, благословили судьбу, когда первый секретарь Аджарского обкома партии Вахтанг Папунидзе реализовал свою идею выращивания одного из самых дорогих сортов табака «Самсуна» в родном Кедском районе. Вообще с именем Вахтанга Папунидзе связаны многие благие дела, это и строительство новых районов Батуми, и реконструкция батумского бульвара, и открытие гостиниц-высоток на побережье. Однако, как это часто бывает, он поставил не на ту карту, и уже, будучи ректором Тбилисского финансового института, куда его перевели после прихода к власти нового первого секретаря ЦК Джумбера Патиашвили, покончил жизнь самоубийством, по слухам в связи с уголовным делом, заведенным против главного конкурента Патиашвили, Сулико Хабеишвили. В принципе это было единственное громкое дело, каким-то боком задевшее Аджарию. В основном все шло своим чередом в парадизе, где море встречается с горами.

Ситуация изменилась в конце восьмидесятых, впрочем она изменилась не только в Аджарии, но и во всей стране. Мощная волна национально-освободительного движения накрыла Грузию, и уже в 1990 году было ясно – система не устоит. Не сразу, постепенно, лидеры движения начали раскачивать ситуацию на местах, и если 1988 году секретарь Кобулетского райкома партии мог себе позволить нанести физическое оскорбление Звиаду Гамсахурдиа со словами, в Аджарии тебе делать нечего, после 9 апреля 1989 года этого уже не мог позволить себе никто. Показательно, что первый митинг в Батуми состоялся на стадионе в Адлиа, то есть практически за городом, а после апреля 1989 года палатка с митингующими стояла прямо на площади Ленина, напротив обкома партии. Бурное это было время, лидеры национально-освободительного движения постоянно придумывали все новые и новые экстравагантности, типа сноса памятника Ленину. Это были настоящие театрализованные шоу с участием тысяч человек, еще вчера вполне лояльно относящихся к советской власти. Власть практически самоустранилась, а из окон обкома наблюдали за движениями невесть откуда взявшихся революционеров, готовя себя к новой жизни в капиталистическом завтра. Никакого сопротивления не было, причем не только потому, что большинство из функционеров сочувствовали улице. По воспоминаниям Мурмана Беридзе, в то время работавшего в аппарате Центрального комитета партии, когда в ходе совещания в ЦК, посвященного ходу предвыборной кампании осени 1990 года, один из секретарей райкома представил план победы на выборах в своем районе, он был остановлен окриком первого секретаря Гиви Гумбаридзе – вы что серьезно собрались побеждать?! В общем ситуация была странная, Компартия обладавшая огромным аппаратом идеологических работников и контролирующая всю масс-медиа, практически самоустранилась. Учитывая общий фон, победа «Круглого стола» (политическое объединение Звиада Гамсахурдиа) была неизбежна. Интересно, что избрание Звиада Гамсахурдиа первым президентом Грузии отнюдь не означало победу на местах, ведь местные выборы вместе с парламентскими не проводились. До введения института префектов на местах правила старая партийная элита. Интересная ситуация сложилась в автономиях, если руководство Югоосетинской автономной области пошло на резкую конфронтацию с властями Тбилиси, во властных коридорах Сухуми шла борьба между сторонниками и противниками новой власти, молодой и энергичный председатель Верховного Совета Аджарии и по совместительству первый секретарь Аджарского обкома партии Тенгиз Хахва умело балансировал между Сциллой и Харибдой революционеров и партийной гвардии. Возможно в других условиях Тенгиз Хахва и сумел бы сохранить власть, однако, он был слишком честен для политических игр Грузии того времени. Много лет спустя заместителя председателя фонда российского федерального имущества снимут с должности по той причине, что он будет едва ли не единственным чиновником, отказавшимся давать разоблачительные показания по делу Ходорковского. Впрочем, это уже другая история.

А тогда в Аджарии началась борьба за власть того накала, какая только возможна при вакууме власти. Самая известная батумская шутка тех времен звучала следующим образом: «До сих пор мы думали, что Ленин родился в Симбирске, но сегодня мы уверены в том, что местом его рождения было Шуахеви (райцентр в высокогорной Аджарии)». Дело в том, что долгое время Шуахеви оставалось единственным местом в Грузии, где на центральной площади стоял памятник Ленину. Далеко не случайно, что именно первый секретарь Шуахевского райкома партии, потомок князей, золотыми буквами вписавших свое имя в историю Грузии, Иосеб Химшиашвили, решил, что само проведение дает ему возможность взять власть по праву рождения, сместив неизвестно откуда взявшегося на земле его предков полукровку Хахва. По его инициативе был создан «Комитет спасения Аджарии», время было выбрано правильно, Грузия только что объявила о выходе из союзного государства, и наверняка князь-коммунист надеялся на поддержку из Москвы. Только что избранному президенту Грузии пришлось принимать экстренные меры. Следует признать, что Звиад Гамсахурдиа весьма изящно решил эту проблему, в противовес мятежному князю и не убедившему президента в своей лояльности рафинированного председателя Батумского горисполкома Ростома Долидзе, Звиад привез в Батуми своего кандидата, заместителя министра бытового обслуживания Грузии Аслана Абашидзе. Изящность решения была в том, что Аслан Абашидзе также был потомком княжеского рода, а его дед Мемед Абашидзе, был членом первого парламента – меджлиса Аджарии. Это уже потом, придворные историки начнут повышать в ранге репрессированного в тридцатые годы Мемеда Абашидзе, называя его председателем парламента, это неправда, но то, что дед Аслана Абашидзе оставил след в истории края, факт бесспорный. Проблема была только в том, что Аслан Абашидзе не был членом Верховного Совета Аджарии, но кто тогда обращал внимание на такие мелочи, тем более, что сам президент Грузии объявил депутатам – тот, кто поддерживает независимость Грузии, проголосует за избрание Аслана Абашидзе. Этот шаг не слишком понравился как демократической общественности, так и сторонникам коммунистов, но идти против воли вождя, то есть президента, депутаты не посмели. Многотысячный митинг, состоящий из людей, приехавших из высокогорной Аджарии и представителей мусульманского духовенства уже ничего не смог изменить, и только упрочил позиции новоизбранного главы Аджарии. Подробно об этом митинге написала непосредственный участник событий тех дней, известный блоггер, а тогда еще только начинающий репортер Тина Мжаванадзе в очерке «Светлый день репортера в городе Б.» http://merienn.livejournal.com/43328.html Так 22 апреля 1991 года во главе Аджарии на 13 лет стал Аслан Ибраимович Абашидзе. Ну, а президент Грузии, назначив заместителем Аслану Абашидзе активного деятеля революционного движения, бывшего сталиниста, известную в городе личность Нодара Имнадзе, уезжал из Батуми с чувством исполненного долга. Тем более что две центральные улицы прекрасного курортного года, носившие имена Ленина и Сталина вскоре были переименованы в улицы Константина Гамсахурдиа и Мемеда Абашидзе соответственно.

Нельзя сказать, что Аслана Абашидзе не знали в городе, в отличии от того же Иосеба Химшиашвили, он вырос в самом центре Батуми. Общительный мальчик, у которого были проблемы с позвоночником, несмотря на свой небольшой рост, производил на сверстников весьма сильное впечатление. От него как бы веяло силой, в отличие от своего отца, всеми уважаемого в городе строителя Ибраима Абашидзе, человека тихого и добродушного, Аслан отличался буйным нравом. Люди старшего поколения до сих пор вспоминают историю, когда в результате случайного выстрела на площади Ленина Аслан ранил в ногу прохожего. Заметьте, речь идет о пятидесятых годах. Но как это часто бывает, несмотря на хулиганскую юность, Аслан Абашидзе остепенился, стал достойным членом общества, прошел путь от преподавателя ПТУ до министра бытового обслуживания Грузии, после чего был переведен в Тбилиси, на должность заместителя министра бытового обслуживания Грузии. Если кому-нибудь покажется, что министерство бытового обслуживания мелкое и малозначительное ведомство, поспешу развеять эти заблуждения. В предыдущей части я рассказывал о появлении в Грузии класса предпринимателей –цеховиков. Так вот, подавляющее большинство цеховиков «легализовывало» свою деятельность именно через министерство бытового обслуживания, естественно с обязательной данью руководству данного ведомства. Сам Аслан был очень талантливым и экстравагантным человеком. Замечательно рисовал, любил готовить, причем делал это очень хорошо, и даже делал стрижку своим детям, по крайней мере, маленькому Георгию точно. В целом это был горожанин в хорошем смысле этого слова. Счастливый в браке отец семейства, авторитетный в регионе человек, ведущий свое происхождение от старинного имеретинского княжеского рода, плоть от плоти Аджарии, казался тогда наиболее подходящим лидером региона.

Если когда-нибудь, Аслану Абашидзе воздвигнут памятник, я бы посоветовал автору памятника использовать идею Эрнста Неизвестного, воплощенную в знаменитом памятнике Хрущеву. То есть использовать белый и черный мрамор. Первое черное пятно в биографии Аслана Абашидзе появилось 30 апреля 1991 года. В тот день, жители Батуми, напуганные невиданными доселе подземными толчками, это было самое сильное землетрясение в этих краях на памяти нынешнего поколения, опасались заходить в свои дома, особенно в двенадцатиэтажки, стоящие на центральной площади города. Благо погода была прекрасной, люди беседовали, основной темой бесед было, конечно, землетрясение, когда в здании Верховного Совета Аджарии раздались выстрелы. Очень скоро по городу разнеслась весть – убит заместитель председателя Верховного Совета Аджарии Нодар Имнадзе. По воспоминаниям очевидцев, Нодар Имнадзе в состоянии алкогольного опьянения вошел в кабинет председателя Верховного Совета Аджарии и полоснул очередью из автомата в сторону Аслана Абашидзе. В этот момент в кабинете находился вице-премьер правительства Грузии Мурман Оманидзе. По некоторым данным Нодар Имнадзе был ранен охраной вице-премьера и потом был добит Асланом Абашидзе, по другим Аслан Ибраимович справился без посторонней помощи. Нодар Имнадзе яркий пример революционера, не вписавшегося в систему власти. Для того, чтобы оценить юридические аспекты этой истории, скажу, что даже прокуратура времен Михаила Саакашвили отказала в возбуждении уголовного дела по данному эпизоду, признав действия Абашидзе необходимой самообороной. Так началась эпоха безраздельного царствования Аслана Абашидзе в Аджарии. Спустя тринадцать лет, 30 апреля 2004 года дочь Нодара Имнадзе, Ната собрала митинг у здания городского суда, приурочив его годовщине гибели отца. Это было началом революции в Аджарии.

(продолжение следует)
http://gelavasadze.livejournal.com/346186.html

Миша и его команда - Аджарский лев

Время правления Аслана Абашидзе в Аджарии можно достаточно четко разделить на три этапа, заря – времена Звиада Гамсахурдиа, зенит – с начала гражданской войны в Грузии до ноября 2003 года, и закат – агония режима, неспособного противостоять новым веяниям. Относительно спокойное время правления Звиада, Аслан Абашидзе максимально использовал для укрепления режима личной власти, назначив на все ключевые посты в автономии своих родственников и личных друзей, Абашидзе жестко, но не жестоко, подавил оппозицию, показав, кто в доме хозяин. В те времена главу Аджарии можно было встретить в знаменитой кофейне на берегу, где он общался с горожанами, в основном своими друзьями детства. Абашидзе сделал то, что, по сути, должен делать любой правитель на постсоветском пространстве, взял под свой контроль финансовые потоки и собственность. В тот период Батуми являлся единственным окном в Турцию для всего постсоветского пространства, тарифы на провоз товаров, как в ту, так и в другую сторону устанавливались произвольно. В Турцию в основном везли советскую фототехнику, оптику, золото и многое другое, что еще можно было достать из-под полы опустевших советских магазинов. Наиболее отчаянные провозили порох и редкоземельные элементы. Обратным потоком шел турецкий ширпотреб. Вскоре первые предприниматели начали отправлять в Турцию лес, уголь, хлопок и прочее сырье, которым было столь богато постсоветское пространство. Доходы таможни возросли в разы. Не меньшие доходы приносил и батумский порт. Уже только этих доходов было бы достаточно, чтобы создать мощную экономическую базу режима. В принципе они стали основой процветания клана Аслана Абашидзе и проклятием для Аджарии. Следует особо отметить, за все время правления Аслана Абашидзе в центральный бюджет Грузии не поступило ни одного тетри.

Доходы от таможни и порта вполне можно было бы сравнить, с доходами от энергоресурсов некоторых диктаторских режимов. Когда деньги возникают практически из ниоткуда, отношение к ним соответствующее. На первом этапе. Абашидзе еще пытался использовать хотя бы часть денег на развитие региона. Было построено несколько мостов, отремонтирован главный корпус университета, построен портовый детский сад, новое здание таможни, теннисные корты, гостиничный комплекс «Оазис», создана оперная труппа и детская опера – вот, пожалуй, весь список завершенных проектов времен Аслана Абашидзе. Хотя, возможно я что-то и пропустил, но согласитесь, все равно не густо с позиции сегодняшнего дня. Сегодня это действительно так, однако, в то время, когда в Грузии не делалось ничего, или почти ничего, впечатляло даже это. То, что детский сад и корпус университета были исключительно показательными зданиями, в прямом смысле этого слова, то есть в этот детсад не ходили дети, ну а в отремонтированных аудиториях не учились студенты, было не принципиально. Многочасовые выступления Аслана Абашидзе по телевидению Аджарии производили неизгладимое впечатление, особенно на человека приезжего. Планы белого города, где все здания будут белыми, белых такси, свободной экономической зоны и прочее, и прочее завораживающе действовали на многих людей. Правда, жители Батуми уже начали называть Абашидзе телезвездой, а телевидение Аджарии «Асланкино», но раздражения не было. Более того, к Абашидзе относились с уважением и даже благодарностью. И на это были свои причины.
Главная из них, это предотвращение гражданской войны в Аджарии. В начале 1992года, свергнув законное правительство Грузии, банды «Мхедриони» и Национальной гвардии двинулись на запад, грабя все, что попадалось у них на пути. Естественно Аджария казалась грабителям очень лакомым кусочком, тем более, что по слухам в Батуми доллары росли на деревьях. Подойдя к административной границе на Чолоки, бравые вояки испытали разочарование, их встретили российские танки со спецназом МВД и КГБ Аджарии на броне. Ввязываться в бой, исход которого был предрешен, они не стали и убрались восвояси несолоно хлебавши. Это уже потом многие жители Аджарии будут говорить, что, мол, Аслан тогда спасал, прежде всего, себя, и, конечно, будут правы. В тот момент Абашидзе был национальным героем, по всей Грузии о нем ходили легенды, как о справедливом и мудром правители, и в этих легендах была своя правда. В то время когда вся Грузия сидела без электроэнергии, в Батуми свет был, хлебный кризис хоть и коснулся Аджарии, однако длился он, гораздо меньше по времени, нежели в остальной части Грузии. Основные продукты питания в Батуми не исчезали, и это в то время, когда над всей остальной Грузией нависла реальная угроза голода.
В сущности именно с этого момента Абашидзе стал настоящим лидером региона, пользующимся поддержкой большинства населения. «Аджарским львом» окрестила Абашидзе российская пресса, а президент России Борис Ельцин присвоил председателю Верховного Совета Аджарии воинское звание генерал-майора Вооруженных Сил Российской Федерации. Конечно, на такие мелочи, что Аслан Абашидзе глава региона иностранного государства, и даже не гражданин Российской Федерации в далеком 1992 году мало кто обращал внимание. Неожиданно для себя Кремль получил надежного союзника и серьезный рычаг давления на Тбилиси, ну а система Аслана заработала с удвоенной энергией за гранью дружеских штыков.
Абашидзе удалось создать в Аджарии некую модель квазигосударства, со временем он обзавелся собственной границей, причем не только с Турцией, но и с остальной Грузией по реке Чолоки, собственными вооруженными силами – 25 бригада ВС Грузии всегда подчинялась исключительно Абашидзе, собственным флотом – корабли береговой охраны, собственной гвардией – личная охрана Аслана Абашидзе насчитывала более трех тысяч человек, министерством иностранных дел под вывеской офиса Ассамблеи европейских регионов, и даже Сенатом с Парламентом. Сам Аслан Ибраимович стал гордо называться главой Аджарии, а казна сего государства, бывшая по сути его собственной казной никогда не знала дефицитов, в отличии от постоянно секвестрируемого бюджета Грузии. Во внутренней политике как истинный батумец, Аслан Абашидзе руководствовался идеалами дружбы народов, создав множество организаций диаспор различных этнических групп, проживающих в Батуми. Для того, чтобы продемонстрировать верность этим идеалам, в батумской мэрии было введено семь должностей заместителя мэра, которые занимали соответственно русский, армянин, курд, абхаз, грек, ну и несколько грузин соответственно. Дело доходило до смешно, так вице-мэру курировавшему транспорт, или попросту собиравшему дань с водителей маршруток пришлось сменить свою грузинскую фамилию, на фамилию своей русской бабушки, впрочем, по этому поводу, говоривший с заметным акцентом, Коба Григорьев не особо переживал. Игра стоила свеч, ведь зарплата вице-мэра составляла целых 150 лари, а каждый из них ездил на собственных джипах стоимостью не менее пятьдесят тысяч долларов. В целом проект Аслана Абашидзе, с учетом специфики того времени, можно считать вполне успешным. Однако, у квазигосударства, созданного Абашидзе был один существенный недостаток. По сути, оно было феодальным.
Поверьте, говоря о феодальном характере режима Абашидзе, я не вкладываю в это слово негативного смысла. Речь идет исключительно о констатации факта. Жестоко разочаровавшись в родственниках со своей стороны, после того, как всесильные братья Асанидзе едва не лишили его жизни, Аслан Абашидзе начал целиком и полностью опираться на родственников супруги, которая представляла достаточно сильную и известную фамилию в Аджарии. Краеугольным камнем системы безопасности и карательного аппарата режима было министерство государственной безопасности Аджарии во главе с братом жены главы Аджарии Сосо Гогитидзе. Не имея специального образования, этот человек сумел организовать работу министерства как часы, предотвратить попытку госпереворота со стороны братьев Асанидзе и контролировать посредством разветвленной сети осведомителей весь регион. В то время если кто и говорил про Абашидзе плохо, то только шепотом, лишиться работы на государственной службе можно было за невинный анекдот. Вместе с тем Абашидзе давал жить «безвредным» оппозиционерам типа республиканцев, а своего «конкурента» Иосеба Химшиашвили даже назначил пусть на небольшую, но должность. Иное отношение было к сторонникам братьев Асанидзе, большинство из которых, как и сами братья оказались во внутренней тюрьме министерства государственной безопасности в бессрочном заключение. Когда министр внутренних дел Аджарии Алик Бакуридзе, который также участвовал в подавлении мятежа, столкнулся с Сосо Гогитидзе и понял, что проиграл, ему пришлось бежать из Аджарии, опасаясь за свою жизнь.
Была создана и политическая партия «Союз Возрождения Аджарии», которая позднее, когда у аджарского льва появились всегрузинские амбиции, была переименована в «Союз демократического возрождения Грузии». Почувствуйте разницу в названиях. На первых парламентских выборах «Союз Возрождения» выступал как региональный союзник только созданного Шеварднадзе «Союза граждан Грузии», однако очень скоро пути бывших союзников разошлись, как оказалось, для того, чтобы сойтись спустя много лет перед лицом общего врага, что впрочем, не спасло обоих от неминуемого конца. Выход Абашидзе на общегрузинскую арену политической борьбы был связан с весьма логичными надеждами на то, что Кремль поддержит его в борьбе за власть. Возможно, так оно и было бы, но вот только влияние самого Кремля на грузинскую политику неуклонно сокращалось. Да и у Кремля всегда был под рукой иной фаворит для Грузии, заклятый враг Аслана Абашидзе, бывший министр госбезопасности Грузии Игорь Георгадзе.
Говоря о том времени нельзя не упомянуть об одном крайне важном обстоятельстве, совсем скоро, доминантной чертой личности Абашидзе стал страх за свою жизнь. Правитель Аджарии стал практически заложником своего окружения, и особенно органов госбезопасности, которые постоянно пугали его реальными и мнимыми покушениями на его жизнь. Сложно сказать, что послужило первопричиной этого страха, то ли полученное ранение от собственного заместителя в апреле 1991 года, то ли особенности характера, но так или иначе, Абашидзе стал жить в своем, весьма далеком от реальности мире. Возможно, именно с этим связано то, что большинство его грандиозных проектов, которые действительно могли бы превратить Аджарию, если не в рай на Земле, то как минимум в современный высокоразвитый регион забрасывались на полпути. Хотя была и еще одна причина, которая мне представляется основной.
Во времена Аслана Абашидзе в Аджарии была создана практически совершенная фискальная система. Платили все от мелких будочников до министров, но все дело в том, что платили не в бюджет, а в карман курирующего чиновника. Это была классическая система кормлений, наиболее доходными местами были, конечно, таможня, порт и городская мэрия. Именно этим обстоятельством объясняется объединение должностей директора порта и мэра города в лице Аслана Смирбы, Джамбул Нинидзе же занимал уже три должности директора порта, начальника таможни и первого вице-мэра города. По сути, эти должности были должностями министра финансов, который относил большую часть поступлений в казну главы Аджарии. Проконтролировать такую систему практически невозможно, можно себе представить какая часть собранной дани не доходила до Хозяина. Проворовавшихся чиновников снимали с должностей, заставляли возвращать «украденное», но что характерно, никогда не сажали. Оно и понятно, сажать было практически не за что.
Говорят, режим не брезговал торговлей оружием и редкоземельными элементами, а в Кобулетском районе действовала целая фабрика по производству наркотиков. Не думаю, что по поводу производства наркотиков это правда, по крайней мере, никто после свержения Абашидзе этого не подтвердил, но то, что режим был абсолютно бесконтролен и мог заниматься чем угодно, факт. Главным уязвимым местом режима было желание контролировать все и вся. Аджария действительно райский уголок, и очень многие предприниматели, увидев в регионе островок стабильности, были готовы вложить свои капиталы. Но, сделать это было практически невозможно, власти с порога требовали у инвесторов долю прибыли, причем немалую от тридцати до пятидесяти процентов, и финансовых гарантий. Естественно, при таких условиях, говорить о каких либо инвестициях было излишним. В итоге экономика Аджарии, несмотря на наличие, достаточно большой денежной массы представляла собой жалкое зрелище. Участие существующего, подконтрольного семье Абашидзе, бизнеса и государственных предприятий в разорительных и нелепых проектах, типа реконструкции Пионерского парка, наносило самим предприятиям непоправимый ущерб, и это притом, что сами проекты не доводились до конца. Образцово показательные предприятия, типа «Возрождения М» после выпуска нескольких опытных образцов продукции простаивали. Те немногие предприятия, которые работали несмотря ни на что, естественно не могли обеспечить работой всех желающих. Но зато работа в государственных органах была очень престижна, даже очень престижна. Даже небольшая должность в мэрии могла обеспечить вполне сносное существование. Не говоря уже о таможне или порте.
В целом при положении дел в Грузии периода Эдуарда Шеварднадзе, режим был достаточно жизнеспособен. Однако, амбиции Аслана Абашидзе простирались далеко за пределы Аджарии. Уже в конце девяностых региональные офисы «Союза демократического Возрождения Грузии» были открыты по всей стране, и партия Аслана Абашидзе позиционировала себя как вторая и единственная серьезная оппозиционная сила. Абашидзе стал прикармливать и деятелей культуры, многие представители грузинской интеллигенции ездили на берег Черного моря и водили дружбу с Асланом Ибраимовичем. Своим личным другом считал Абашидзе и Мстислав Ростропович. Многие российские предприниматели и политики часто гостили у Аслана Ибраимовича. Правда, знаменитый «дом Лужкова» на побережье так и не был достроен, создав будущим городским властям серьезную головную боль, но желание было и даже «черный каркас» возвели.
Еще одной характерной чертой режима был институт фаворитизма. При Аслане Абашидзе постоянно находился идеолог, сначала это был Леонид Жгенти, который после опалы выехал в США. Его сменил молодой и талантливый журналист Георгий Таргамадзе, который пал жертвой интриг, и на время ушел из политики, трогательно попрощавшись со своим с трибуны парламента. И наконец, последний наперсник диктатора Цотне Бакуриа, который «не сумел» использовать выделенные ему огромные финансовые средства на парламентских выборах 2003 года. Сегодня Цотне Бакуриа живет в США, и периодически публикуя в прокремлевских периодических изданиях гневные статьи, изобличающие Саакашвили. Что касается Гиоргия Таргамадзе, то он, поработав главой информационной службы телекомпании «Имеди», встал во главе Христианско-демократической партии Грузии, самой крупной на сегодняшний день оппозиционной силы в парламенте. Ну а осенью 2003 года ничто не предвещало скорый и бесславный конец правления аджарского льва. Напротив, казалось, успех очень близок, еще чуть-чуть и история сделает потомка князей Абашидзе правителям всея Грузии. Но это была только иллюзия.
Говоря об Аслане Абашидзе, необходимо понимать, что он был сыном своего времени. Мог ли Абашидзе создать нечто качественно новое, нежели то, что создал. Однозначно нет, нет, потому что вырос и воспитывался при советской системе, нет, потому что был советским чиновником, полностью инкорпорированным в коррупционную систему, нет, потому что был грузинским политиком эпохи смутного времени. Был ли Абашидзе патриотом своей страны? Конечно, был, и служил ей по мере своих сил, возможностей и представлений о добре и зле. Просто спустя тринадцать лет его правления населения региона устало от него, да и он сам, навсегда покидая теплым майским вечером, здание своей резиденции в Батуми выглядел очень уставшим, уставшим от власти. Об этом в следующей главе.
(продолжение следует)
http://gelavasadze.livejournal.com/353723.html#cutid1

Миша и его команда - Майские розы

В ту ночь шестого мая 2004 года в Батуми были счастливы все, или почти все. Серебристый самолет уносил в направлении столицы северного соседа многолетнего главу Аджарии, который за время своего правления успел изрядно всем поднадоесть. Сложно сказать, о чем думал Аслан Абашидзе, покидая тот край, где много лет его слово было законом, а при упоминании его имени принимали почтительное выражение лица. Наверняка и о том, где он ошибся и почему не сумел удержать власть, которая еще вчера казалась столь непоколебимой, но, наверное, больше о том, как он устал от тех бед, которые навалились на него за последний неполный год.

Беды Абашидзе начались в 2003 году, летом он потерял не просто супругу, но самого близкого человека в жизни. Скоротечная саркома убила Магули Гогитидзе всего за несколько недель, и это была та потеря, от которой аджарский лев так и не оправился. А ведь впереди были парламентские выборы, наверное, самые важные выборы в его жизни. Машина запущенная уже давно работала, предвыборная инфраструктура была создана, региональные отделения получали деньги, в целом все шло своим чередом. И если ли бы не досадная провокация со стороны «маргинальных» националов, «Союз Возрождения» вполне мог бы рассчитывать на серьезное число голосов своих сторонников. Однако, все изменилось после октября 2003 года. Как только по всем общенациональным каналам телевидения Грузии были показаны кадры жестокого избиения на улицах Батуми, даже те сторонники Абашидзе, которые всерьез видели в лидере Аджарии альтернативу абсолютно импотентской власти Шеварднадзе, задумались о том, чем грозит воцарение аджарского льва в Грузии. С этого момента рейтинг Национального движения рос прямо пропорционально падению рейтинга Союза Возрождения.
Ситуация, сложившаяся после выборов, позволила Аслану Абашидзе почувствовать себя главным игроком на грузинской политической сцене. Еще бы, сам старый лис приехал к нему на поклон, покорно предлагая передать власть старому противнику. Это уже после многие будут говорить о том, что Шеварднадзе подставил Аслана, тогда действо, разворачивающееся перед грузинской публикой, выглядело совсем иначе. В начале 90-х годов Грузию можно было смело включать в книгу рекордов Гиннеса по количеству политических партий на душу населения. Ситуация мало изменилась и десять лет спустя, однако, далеко не всем политическим партиям было под силу вывести на улицу людей. В 2003 году реально собрать многотысячный митинг могли только две политические силы – «Единое Национальное движение» и «Союз Возрождения Грузии». Абашидзе наглядно продемонстрировал старому лису свою силу, собрав огромный митинг возле Батумского университета. Тысячи экзальтированных людей размахивая синими флагами то ли партии, то ли региона (флаги отличались лишь количеством желтых звезд), в едином порыве скандировали «Бабу! Бабу!» (дедушка на грузинском). И хотя Эдуарда Амвросиевича в узких чиновничьих кругах также называли дедушкой, кому именно из двух дедушек предназначались эти восторженные крики, понять было не сложно. Были ли искренни эти люди в своем восторге, позволю предположить, что да. На протяжении многих лет Аслан Абашидзе был для них символом мира и стабильность там, где они живут. За это они готовы были простить своему вождю все. Пройдет совсем немного времени, и практически на том же месте соберется другой митинг, митинг с требованием ухода Аслана. Но в тот день глава Аджарии мог с полным основанием чувствовать себя триумфатором.
Конечно, решение Абашидзе направить своих людей на альтернативный митинг в Тбилиси было крупной политической ошибкой. И дело даже не в том, что большинство из приехавших тогда в Тбилиси, совсем не горели желанием стоять на холодном, продуваемом всеми ветрами проспекте Руставели. Оказавшись в Тбилиси, сторонники Аслана Абашидзе очутились в ситуации, аналогичной русской армии, взявшей Париж в 1814 году. Встречаясь со своими тбилисскими друзьями и родственниками, тратя «командировочные» в хинкальных в окрестностях проспекта Руставели, большинство участников проаслановского митинга пропитывались революционным духом гораздо быстрее, нежели жители столицы. Люди, в основном молодежь, реально видели другой мир, мир в котором нет места «бабу» и его присным, мир полный идей свободы. Многие все еще стояли на митинге, боясь потерять работу, и даже по прежнему кричали лозунги «Союза Возрождения», но это были уже другие люди. Спустя несколько дней они вернутся в Батуми и с горящими от восторга глазами станут рассказывать всем о празднике революции, в котором им посчастливилось участвовать. А для Аслана Абашидзе наступят черные времена.
То что, Аслан Абашидзе вряд ли сумеет остаться на своем посту при новом президенте Грузии понимали все. Весь вопрос был в том, как уйдет Аслан и удастся ли избежать кровопролития. На протяжении многих лет, краеугольным камнем в обосновании существования режима Аслана Абашидзе было то обстоятельство, что он представлял собой лучшую альтернативу тбилисской власти. События ноября 2003 года перевернули все с ног на голову. Сопротивление началось в буквальном смысле снизу, спонтанно, уже в декабре 2003 года на некоторых домах в приморском поселке Гонио появились первые флаги «Национального движения». Правда полиция срывала их, но флаги появлялись снова и снова. Уже в декабре 2003 года в Тбилиси была создана общественная организация «Наша Аджария», куда вошли представители Национального движения, Республиканской партии, Христианско-демократической партии и практически все оппозиционные Аслану Абашидзе силы. Организация арендовала офис на проспекте Чавчавадзе, в самом центре Тбилиси. Этот офис стал своего рода политическим клубом, куда приезжали все недовольные Абашидзе люди. Председателем движения стал Коба Хабази, известным многим еще со времен национально-освободительного движения и зверски избитый в октябре 2003 года. Вскоре был создан и альтернативный парламент Аджарии – Дарбази, там председательствовал депутат парламента от «Союза граждан Грузии», профессор философии Михаил Махарадзе. Это был четкий сигнал всем оппозиционерам – ваше прошлое не имеет значения, главное, какую позицию вы займете сегодня.
И потянулись в Тбилиси старые партийные кадры и общественные деятели из Батуми, серди которых, был и наш старый знакомый Иосеб Химшиашвили. По сути «Наша Аджария» состояла из двух неравных частей – политического клуба, где собирались гости из Батуми, ругающие Аслана и мечтающие о том времени, когда он будет изгнан, и небольшой, но слаженно работающей командой, которая обрабатывала всю поступающую информацию. Очень скоро ячейки «Нашей Аджарии» появились едва ли не в каждом квартале Батуми и в каждом селе региона. От желающих стать координаторами данной организации отбоя не было. Координатор получал мобильный телефон и определенную сумму для пополнения баланса. Задача координатора состояла в передаче информации обо всех более или менее значимых событиях. Система работала больше на энтузиазме, который бил через край, государственного финансирования не было. Вся революционная деятельность «Нашей Аджарии» финансировалась частными лицами, наиболее крупным из которых был председатель Торгово-промышленной палаты Грузии Джемал Инаишвили.
Естественно не осталась в стороне и вторая часть власти, речь идет о команде Зураба Жвания. В январе 2004 года была создана организация «Демократическая Аджария», во главе с вице-спикером парламента Грузии Эдвардом Сурманидзе. У команды Жвания были очень серьезные корни в Аджарии, ведь все неправительственные организации, созданные тогда еще председателем парламента Грузии имели свои филиалы в регионе. С финансированием тоже было все получше нежели у «Нашей Аджарии», да и фигура молодого, но уже успевшего пройти все ступени чиновничьей иерархии Эдварда Сурманидзе смотрелась куда внушительнее, нежели фигура бородатого бунтаря Хабази. Естественно две организации быстренько объединили под названием « Объединенная оппозиция – Наша Аджария», но реального объединения так и не произошло. Даже тогда, когда «Наша Аджария» перешла из тесной квартиры в огромный офис на улице Хетагурова, демократы предпочли оставаться в своем уютном офисе в высотке возле парка Ваке, являясь на заседание Правления оппозиции шумной толпою человек в двенадцать, на очень дорогих иномарках, что вызывало ухмылки у «пролетариев» от «Нашей Аджарии».
А между тем в самом регионе происходили крайне интересные события. Первым испытанием на прочность власти Аслана Абашидзе стали выборы президента Грузии, состоявшиеся 5 января 2004 года. До выборов, казалось бы, что основная интрига состояла в том – придет или не придет на избирательный участок Аслан Абашидзе. Ведь от этого зависело, будут или нет голосовать все остальные чиновники, да и бюджетники вообще. Аслан проголосовал за пятнадцать минут до закрытия участков, но уже тогда было ясно, народ на выборы пошел, и пошел независимо от участия в голосовании аджарского льва. Сложилась весьма комичная ситуация, на избирательных участках в Батуми очереди были утром и перед самым закрытием. Но только утром в них стояли гордые улыбающиеся люди, ну а вечером трусливые чиновники, старающиеся угадать настроение Хозяина. Но так или иначе политическая активность населения на выборах президента Грузии показала, что власть Аслана Абашидзе далеко не так прочна, как пару месяцев назад. Следующим испытанием была церемония инаугурации президента. Несмотря на то, что по просьбе Аслана Абашидзе визит Михаила Саакашвили в Батуми и парад военных моряков были перенесены с десяти на семь часов утра, огромная толпа горожан с розами в руках пришла на набережную приветствовать своего президента. Сложно было понять мотивацию этих людей, действительно, как объяснить, что заставило немного чудаковатого торговца книгами Важу Таварткиладзе кричать в камеру телекомпании «Рустави 2» на французском языке – «Господа, у нас здесь диктатура! Это средневековье!». Многотысячную толпу не смогли удержать заслоны спецназовцев, Миша вошел в нее как триумфатор, ну а Аслану не оставалось ничего, как ретироваться с места событий. В регионе моментально было объявлено чрезвычайное положение.
История противостояния новых властей с аджарским львом, это история противостояния креативного напора и беспрецедентной наглости с чередой бесконечных ошибок и просчетов. Пример Абашидзе хорошо показывает бесполезность любых денег при неэффективной системе управления. С каждым днем ситуация все более и более ухудшалась для Аслана и его сторонников. Грузия жила предвкушением возвращения Аджарии, возвращения Аджарии, которая, в сущности, никуда и не уходила. За время с января по май Аслан Абашидзе бессчетное число, раз летал в Москву, пытаясь выторговать себе защиту от Тбилиси. Но тщетно, реально режим Аслана надоел всем не только внутри страны, но и за рубежом. Капризный и непредсказуемый диктатор, клявшийся в дружбе Кремлю, не мог предложить российскому руководству ничего из того, что могло бы его действительно заинтересовать. Отсутствие общих границ с Российской Федерации делало Аджарию чем-то вроде чемодана без ручки для Кремля. В то время когда из России периодически раздавались голоса многочисленных друзей Аслана Абашидзе, общий тренд был понятен – Москва сдает аджарского льва. Однако у Аслана Абашидзе было немало друзей не только в Москве.
Отдельно хотелось бы остановиться на истории с визитом Вальтера Швиммера. Этого европейского чиновника в Батуми встретили митингом оппозиции, и тут у властей Аджарии не выдержали нервы – оппозиционеры были жестоко избиты, а офис «Нашей Аджарии» разгромлен. Многие участники митинга были арестованы. Реакция европейского чиновника была более чем странной – он заявил, что не видит особых проблем в соблюдении прав человека в Аджарии, однако, совсем иной была реакция официального Тбилиси. Президент Грузии потребовал наказания виновных в избиении оппозиционеров и немедленного освобождения всех политзаключенных, а заместитель министра государственной безопасности Гиги Угулава в прямом эфире телекомпании «Имеди» прямо призвал Аслана Абашидзе уйти в отставку. В результате этого случая оппозиция в Аджарии только активизировалась.
Следующим этапом противостояния была неудавшаяся попытка президента Грузии приехать в Батуми как раз в тот период, когда Аслан Абашидзе находился в Москве. Президента остановили на административной границе у реки Чолоки, пригрозив применить силу, если кортеж продолжит движение. Это был, пожалуй, самый опасный момент противостояния, стороны были готовы открыть огонь, и только чудом удалось избежать подобного развития событий. Позднее в результате многочисленных консультаций удалось достичь договоренности между центральными и региональными властями, согласно которой регион обязывался перечислять в центральный бюджет доходы от таможни и порта, для контроля над которыми были назначены спецпредставители президента. 16 марта 2004 года президент с триумфом въехал в Батуми, где его встретила восторженная толпа сторонников.
Важной вехой в свержении Аслана Абашидзе стали парламентские выборы в марте 2004 года. Центральные власти решили прибегнуть к интересному методу срыва выборов в Аджарии. Зная, что неизбежны многочисленные нарушения в ходе голосования и подтасовки, активистам и наблюдателям на местах было дано задание писать как можно больше жалоб и протестов с каждого участка, чтобы потом, у Центральной избирательной комиссии была возможность отменить результаты выборов. Параллельно в Аджарию, в гости к Аслану Абашидзе прибыл премьер-министр Грузии Зураб Жвания, который просидел в кабинете главы Аджарии до глубокой ночи. Таким образом, Аслан Абашидзе был лишен возможности давать ценные указания своим сторонникам по ходу выборов, а те не привыкли действовать без указки вождя, что вызвало в предвыборном штабе «Возрождения» полный хаос. Как итог результаты выборов были убийственны для Аслана, в Батуми и в Хелвачаурском районе победу одержало «Единое национальное движение», а «Возрождение» сумело безоговорочно победить лишь в двух из пяти районов Аджарии, впрочем, и результаты выборов в этих районах были аннулированы ЦИК Грузии из-за многочисленных нарушений.
История свержения Аслана Абашидзе, это история работы огромной пропагандисткой машины, противостоять которой у лидера автономии не было ни сил, ни возможностей. Чем активнее вели себя сторонники президента, тем больше ошибок совершали власти автономии. Репрессии уже не помогали, так как почти всем было ясно – конец режима близок. Против Аслана Абашидзе были использованы все мыслимые и немыслимые пиар-технологии, от распространения слухов о его амурной связи с молодой оперной певицей, перехода в католичество, и опубликования гаданий ясновидящей из Германии, которая предрекала Аслану страшные беды в мае 2004 года, до надписей на фасадах домов и запусков воздушных шаров с надписью « Аслан уходи». Конфликты вспыхивали постоянно, не проходило и дня, чтобы координаторы «Нашей Аджарии» не сообщали о столкновениях сторонников президента с репрессивным аппаратом автономии. Каждый из этих случаев тиражировался в средствах массовой информации, а также по отдельным каналам предоставлялась посольствам и правозащитным организациям. Шла настоящая информационная война, и подлинными героями этой войны были журналисты. Впоследствии говоря о революции в Аджарии будут незаслуженно забыты такие имена, как Мзия Амаглобели, Этер Турадзе, Нестан Цецхладзе, Котэ Сталинский, Вахтанг Комахидзе. Особую роль в освещении событий в Аджарии сыграли информационные агентства «Новости Грузия» (Александр Имедашвили) и «Интерпрессньюс» (Коба Бенделиани). Несколько раз у режима не выдерживали нервы. Учитывая, что кадровый состав властных структур в Аджарии был далек от совершенства, система держалась на честном слове.
Отдельное слово необходимо сказать о переходах из стана Аслана Абашидзе в стан президента. Если зимой 2004 года, это были единичные случаи, то к апрелю такие переходы приняли характер массового бегства от Хозяина. В офисе «Нашей Аджарии» не успевали организовывать пресс-конференции с бежавшими из Батуми известными сторонниками Аслана Абашидзе, назову только наиболее громкие имена бывший мэр Батуми Аслан Смирба и один из авторитетов, на который опирался режим Аслана Абашидзе, Алик Давитадзе. Вообще истории с этими переходами бывали весьма забавны, так один из наиболее известных активистов молодежного крыла «Союза Возрождения» Леван Качарава намеренно спровоцировал свое избиение бывшими товарищами, и оказался героем всех выпусков новостей. Правда, его комсомольский стиль пришелся не ко двору в «Нашей Аджарии», костяк которой состоял из националов. В апреле начались переходы, которые были особенно опасны для режима Абашидзе. В Тбилиси стали бежать военные. На протяжении многих лет 25 бригада грузинской армии была фактически личным войском Аслана Абашидзе. Так вот в апреле кадровый состав бригады таял на глазах, в Поти ушел и катер береговой охраны.
Вместе с тем внутри объединенной оппозиции уже вовсю шла борьба, которая по накалу страстей не уступала борьбе с Асланом Абашидзе. То что Аслан уйдет было ясно всем, а вот кто возглавит Аджарию после ухода Аслана, не было ясно никому. Естественно основная борьба шла между двумя сопредседателями объединенной оппозиции – Кобой Хабази и Эдвардом Сурманидзе. Однако, тем кто в апреле 2004 года обратил внимание на сообщение о задержании киллеров, присланных Асланом Абашидзе в Тбилиси, для ликвидации лидеров оппозиции, угадать имя будущего главы Аджарии было совсем несложно. Целью киллеров были лидеры объединенной оппозиции Коба Хабази и Эдвард Сурманидзе, а также генеральный директор Грузинской железной дороги Леван Варшаломидзе. Причем тут железная дорога спросите вы. Конечно, абсолютно не причем. Просто личному другу президента еще по университетской скамье необходимо было сделать хоть какую-нибудь политическую рекламу в связи с Аджарией.
Итак, к маю 2004 года в Аджарии революция созрела, было понятно, что достаточно одной искры, чтобы вспыхнул пожар. Такой искрой стало желание Наты Имнадзе, дочери Нодара Имнадзе, убитого заместителя председателя Верховного Совета Аджарии, входившей в правление Объединенной оппозиции, устроить митинг в годовщину гибели отца митингом возле здания суда. В принципе митинг был небольшой, да и проводился он не в центре города, но уж слишком болезненной для Аслана Абашидзе была тема митинга, поэтому расправились с митингующими даже не жестко, а именно жестоко. На самом деле, данный митинг был самодеятельностью чистой воды и спутал все карты организаторам революции роз в Аджарии. Режим перешел к открытым репрессиям, были задержаны многие активисты оппозиции, мост через Чолоки был взорван спецназом Аслана Абашидзе, подготовленным российским генералом Неткачевым. В Тбилиси появились подозрения, не действует ли Ната Имнадзе заодно с Асланом Абашидзе. Так или иначе ситуация начала выходить из-под контроля, в различных местах Батуми начали собираться митинги в знак протеста против действий властей, которые также разгонялись. Так или иначе, к середине дня 4 мая центральные власти поняли – медлить дальше нельзя.
Можно ли собрать многотысячный митинг за два с половиной часа? Оказывается можно, при условии, что технология митинга давным давно отработана до мелочей, а все население заряжено на борьбу. Это был именно тот случай, когда актив «Нашей Аджарии» обзванивал координаторов на местах с сообщением о времени и месте митинга, вместо обычного для такой ситуации удивления, был восторг. История этого противостояния также имела своих героев, это и те люди, которые выстояли ночь перед университетом, несмотря на стрельбу в воздух, бряцание щитами и прочие страшилки спецназа Аслана Абашидзе. Те кто стояли у взорванного моста на реке Чолоки, несмотря на беспорядочную стрельбу все тех же спецназовцев, находящихся в состоянии наркотического опьянения, и те, которые подошли к Чолоки с другой стороны с флагами Грузии, показав, что мы единый народ, народ, жаждущий перемен. Несомненно, это премьер-министр Грузии Зураб Жвания, первым перешедший вброд реку для переговоров с министром внутренних дел Аджарии Джемалом Гогитидзе, и сумевшим договориться с ним о проходе людей. Это жители высокогорной Аджарии, чьи автобусы были обстреляны на пути в Батуми, и которые пешком все-таки добрались до города. Героями в те дни стали почти все жители Батуми не побоявшиеся выйти на улицу и сказать нет режиму Абашидзе.
Поздней ночью 6 мая у входа в свою резиденцию появился пока еще глава Аджарии Аслан Абашидзе в компании министра иностранных дел России Игоря Иванова и нескольких телохранителей. Журналисты обступили смертельно уставшего аджарского льва, тот повернулся к горстке своих сторонников, и сказал «Сюда идет огромная военная сила. Я не хочу кровопролития. Идите на дому». Через некоторое время серебристый самолет унесет Аслана Абашидзе вместе с семьей в столицу чужого северного государства, где он так часто бывал в последнее время. В эту ночь в Батуми были счастливы все, или почти все.
(продолжение следует)

http://gelavasadze.livejournal.com/358492.html

Миша и его команда – время реформ


Вспоминая первые годы Грузии Михаила Саакашвили, на ум невольно приходят слова старой комсомольской песни – есть у революции начало, нет у революции конца. Не думаю, чтобы автор песни был знаком с законами исторического развития, но один из законов истории он вывел точно. Любая революция не заканчивается, а только начинается с приходом к власти, и два главных вопроса любой революции это передел собственности и ментальный перелом. Чтобы там не говорили, Михаила Саакашвили к власти привела «улица», и лозунги, под которыми он пришел к власти, были лозунгами, выражающими именно чаяния «улицы». Однако, хорошо известно, что власть проще взять, чем удержать. Пример первого президента Грузии, которого боготворила подавляющая часть населения, и который спустя неполных два года закончил свою жизнь в глухом селе Западной Грузии, был слишком показателен.

После крушения Союза перед всеми постсоветскими республиками стала практически одна и та же сложнейшая проблема – проблема легитимности собственности. Если балтийские республики сумели решить ее достаточно просто, единственно возможным путем реституции, то у остальных проблема не просто осталась, но и предопределила ход развития на долгие годы. Конечно, Грузия не была тут исключением, хотя, на мой взгляд, как раз таки у Грузии был шанс пойти по пути стран Балтии. Более того, при Звиаде Гамсахурдиа был принят закон о реституции, и несколько семей сумело вернуть себе собственность, в основном дома. Но буквально через несколько месяцев действие закона было приостановлено, а потом и прекращено. Главным препятствием на пути осуществления возврата собственности старым владельцам стало не возможное социальное напряжение, а как это не печально пресловутый национальный вопрос. Дело в том, что до революции основную часть торгового сословия Тифлиса составляли армяне. Грузинские аристократы имели свои поместья и дома в городе, ну а домовладельцами, сдающими жилье в наем было опять-таки армянское купечество. После установления советской власти дома у домовладельцев соответственно отобрали. Таким образом, правительству Звиада Гамсахурдиа пришлось бы возвращать дома, в которых жило несколько поколений грузин армянам, которые часто были их соседям. Во многих случаях в ходе экспроприации собственности советская власть проявляла несвойственный ей гуманизм, оставляя одну из квартир бывшим хозяевам дома. Это в городе, на селе ситуация была еще хуже. После семидесяти лет все вокруг колхозное, все вокруг мое, возврат земельной собственности потомкам Чавчавадзе, Гуриели, Дадиани и иже с ними мог бы привести к тому, что мы бы увидели грузинский бунт, не менее бессмысленный и беспощадный, нежели русский, о котором столько написано. Так что несмотря на то, что при наличии политической воли у тогдашних властей Грузии и был шанс показать обществу, что право собственности священно и неприкосновенно, однозначно осуждать Звиада Гамсахурдиа и его соратников за провал реституции, я бы все таки не торопился.

Рассматривая любое событие, всегда следует учитывать тот факт, в каком состоянии находятся общество и государство на данном этапе исторического развития. Революция роз и первые годы правления Михаила Саакашвили не исключение. Давайте внимательно приглядимся к той Грузии. Формирование современной грузинской нации (не путать со средневековым и более древними аналогами) началось в период Ильи Чавчавадзе. Именно тогда, во время экономического бума начала двадцатого века, различные грузинские этнические группы почувствовали себя единым народом, связанным не только известной триадой Ильи Праведного «Язык. Отечество. Вера.», но и прочными экономическими связями. Развитие городов, прежде всего Тифлиса, Кутаиса, Батума и Поти, где перемешивались кахетинцы с картлийцами, гурийцы с мегрелами, рачинцы с имеретинцами, а также огромная просветительская деятельность грузинской интеллигенции того времени, заложили фундамент новой грузинской нации. Обретение государственности в 1918 году было абсолютно логическим шагом, и несмотря на скорую советизацию Грузии, несколько поколений грузин выросло с чувством осознания принадлежности к новой общности, которая постепенно стала доминантной, над принадлежностью к конкретной этнической группе. К началу девяностых годов грузинское общество было готово к созданию своего национального государства, естественно на этническом фундаменте. Таким образом «национализм» Звиада Гамсахурдиа был исторически детерминирован. Первый этап создания национального государства, начавшийся с подъема этнонационального самосознания 9 апреля 1989 года завершился созданием институтов государства уже при Эдуарде Амвросиевиче.

Перед командой Михаила Саакашвили стояла задача иного порядка – завершить процесс создания национального государства европейского типа на принципах нации – социума. Однако, для выполнения этой задачи необходимо было прежде всего сохранить власть, то есть выстроить властную вертикаль в условиях того общества, которое существовало в Грузии на период начала 2004 года. В современном западном обществе действует триада деньги – власть – деньги, то есть ведущие политические силы пользуются финансовой поддержкой определенных кругов, которые в свою очередь получают дивиденды в виде той или иной экономической политики, проводимой властями. На постсоветском пространстве действует абсолютно противоположная схема власть – деньги – власть, то есть пришедшие к власти политики стремятся максимально сосредоточить в своих руках управление денежными потоками для сохранения власти. В этом плане политика команды Михаила Саакашвили мало чем отличалась, от политики других постсоветских политических элит. Более того, если проанализировать аресты и конфискации, прошедшие в первые годы после революции, они могут служить блестящим учебным пособием на тему укрепления власти за счет занятия командных высот в экономике. Сразу после прихода к власти, Михаил Саакашвили заявил, что верит в то, что политические амбиции членов его команды гораздо выше их финансовых амбиций, и поэтому надеется на скорую и окончательную победу над коррупцией. У меня нет оснований считать, что президент кривил душой в данном случае, обвинять в излишнем сребролюбии членов команды Михаила Саакашвили также было бы методологически неверно. Вся проблема в том, что в условиях постсоветских реалий оставлять возможность пользования крупными финансовыми потоками политическим оппонентам было равносильно политическому самоубийству. Переориентировать же эти потоки на себя не составляло особой трудности, ибо почти любая собственность, приобретенная в период первоначального накопления капитала изначально нелегитимна. Действовали ли националы большевистскими методами? Несомненно. Был ли у них другой выход? Однозначно, нет.

Следует учитывать и тот факт, что власть состояла из двух противоборствующих лагерей, каждый из которых стремился обеспечить себе режим наибольшего благоприятствования. На первом этапе команда Зураба Жвания выглядела солиднее, во-первых, за ней стоял один из самых крупных грузинских предпринимателей Бадри Патаркацишвили, ну а когда премьеру удалось привезти в Грузию другого российского олигарха Каху Бендукидзе, казалось, финансовые возможности данного крыла власти практически безграничны. Это было особенно актуально в период тотальной приватизации, что означало легитимацию капитала всерьез и надолго. Правда и внутри команды Зураба Жвания не было все гладко, например, отношения Бадри Патаркацишвили с Эросом Кицмаришвили (владельцем телекомпании Рустави 2) были далеки от идеальных, ну а бизнес интересы различных «друзей» Зураба Жвания постоянно сталкивались друг с другом. Премьеру приходилось постоянно лавировать среди домашних и зарубежных бизнес партнеров. Тогда как Михаил Саакашвили, контролируя силовые ведомства, мог свободно обеспечивать своим людям контроль над отраслями бизнеса, контролируемыми «врагами революции». В этих условиях, первым человеком в государстве, после президента, конечно, становится не премьер-министр, а генеральный прокурор, министр госбезопасности или министр внутренних дел. Совершенно не случайно, что на этих должностях, Михаил Саакашвили использовал самых эффективных менеджеров из своей команды, а именно Ираклия Окруашвили, Зураба Адеишвили и Вано Мерабишвили.

Так или иначе, страна находилась в состоянии в состоянии динамического равновесия, когда произошла трагедия. Холодным мартовским утром 2005 года Грузию потрясло известие о гибели премьер-министра страны Зураба Жвания. Его тело было обнаружено в квартире на улице Сабурталинской, официальная версия – отравление угарным газом. Вместе с Зурабом Жвания погиб заместитель губернатора региона Квемо-Картли Рауль Юсупов. Естественно в официальную версию не поверил никто. Мне бы не хотелось заниматься спекуляциями, скажу честно, я не знаю, кто убил Зураба Жвания, однако, по ряду косвенных признаков рискну утверждать, что Михаил Саакашвили не имеет никакого отношения к данному убийству. Основной из них, это выступления бывшего министра внутренних дел (и не только) Ираклия Окруашвили. Этот человек ненавидит Саакашвили так, как можно ненавидеть человека, который отнял у него все. Он находится в относительной безопасности, Франция предоставила ему политическое убежище. Окруашвили в силу занимаемых должностей не может не знать всю правду о гибели Жвания, и тем не менее, в тот момент, когда было крайне выгодно обвинить Михаила Саакашвили в убийстве премьер-министра, он ограничился рассказом о том, что Михаил Саакашвили знает, что Жвания умер не своей смертью. В принципе в этом заявлении не было ничего нового, вся Грузия, если не знает, то догадывается о том, что Зураб Жвания умер не своей смертью. Тогдашние власти Грузии можно обвинить только в укрывательстве факта убийства Зураба Жвания. Но тогда кто мог совершить это преступление, кто-то настолько могущественный, что обвинить его не решились даже высшие власти страны. Из всех версий, которые слышал я, наиболее правдоподобной кажется версия об организации убийства премьера службой безопасности одной крупной транснациональной корпорации. Причина, желание перепродажи бизнес – проекта, имеющего исключительное политическое значение, конкурентам. Слишком многие представители грузинской элиты, в том числе и друзья премьера, размышляя о его смерти, скорбно покачивают головой, повторяя – бедняга запутался в собственных интригах, его убили очень большие деньги. Однако, сказать что-либо однозначно сложно, это всего лишь одна из версий, и на самом деле не думаю, что когда-нибудь общественность узнает всю правду о трагедии на улице Сабурталинской.

После смерти Зураба Жвания политическая конфигурация в стране не могла не поменяться. Вопреки ожиданиям многих, члены команды Жвания не ушли в политическое небытие, а весьма органично влились в новую команду, составив костяк реформаторов. О реформах Михаила Саакашвили написано немало. Это и сокращение бюрократического аппарата, и реформа системы министерства внутренних дел, военная реформа и так далее. Первостепенной задачей стоял слом старой государственной машины. Именно тут новым властям удалось сократить коррупцию на низшем и среднем уровне до минимума, создать комфортные условия для граждан. Была безжалостно и беспощадно уничтожена система кормлений чиновников. Брали ли чиновники того времени взятки, участвовали ли в коррупционных схемах. Естественно, в тех пределах, которые существуют практически во всех странах. Новым было то, что уровень взяточничества был резко сокращен из-за тотального террора взяточников. Чиновников, берущих взятки на свой страх и риск практически не осталось, а те, кто делал это под покровительством более высокого патрона, с завидным постоянством становились разменными фигурами в политической игре. Таким образом брать взятки стало настолько опасно, что сегодня этим занимаются разве, что самые отчаянные чиновники среднего звена. А что касается коррупционных схем, то участие стало в них возможно исключительно при очень высоком статусе политического руководителя.
Интересная деталь, реформы в Грузии связаны исключительно с персоналиями. Например, трудно себе представить реформу системы министерства внутренних дел без имени Вано Мерабишвили, самого талантливого менеджера из команды Саакашвили. Точно также, абсолютно невозможно было бы полное искоренение коррупции в такой сфере, как высшее образование, если бы не бешенная энергия и поразительное трудолюбие Александра Ломая. Реформа вооруженных сил Грузии, несомненно, связана с именем Ираклия Окруашвили. А экономические успехи невозможно представить без Кахи Бендукидзе. К сожалению, набор талантливых менеджеров в команде Михаила Саакашвили был ограничен. Именно это обусловило бесконечные «кадровые карусели», устраиваемые президентом с завидным постоянством.

Пожалуй, самым трудной задачей в тот период было изменить поведение людей. Можно заменить толстых гаишников на новенькие патрульные машины, создать современную контрактную армию, новую систему образования, сократить налоги и усовершенствовать систему государственного управления. Гораздо сложнее заставить людей избавиться от прежних стереотипов, не подавать челобитных чиновникам и соблюдать законы. Для этого был необходим ментальный перелом, впрочем, об этом позже.
(продолжение следует)

http://gelavasadze.livejournal.com/373096.html#cutid1

Меня на оном из форумов спросили о ком это:
"Человек, который наводил ужас на черные группировки Манхеттена, в верхнем Вестсайде.
Человек, который не курит, пьет, но не больше, чем его окружение.
Человек, который свободно владеет Русским, Испанским, Английским, Французским и еще рядом языков.
Человек, который является потомственным интеллигентом, да и вообще «Отличник, комсомолец, спортсмен и просто красавец».
Человек, который не просто прекрасно учился, но прямо–таки поражал учителей своим нестандартным мышлением.
Человек, который участвуя в различных постановках, всегда играл героев, которые погибали, выполнив свою миссию.
Человек, которого исключили из рядов ВЛКСМ за неблагонадежность.
Человек, который еще будучи студентом выиграл конкурс Международного института прав человека в Страсбурге.

Ну и подсказка: человек, который провел ревизию всех тюрем в стране, побеги из которых давно стали серьезной проблемой властей. Лично убедившись в катастрофическом состоянии тюрем и колоний, он распорядился везде отремонтировать водопроводы, построить душевые кабины и обновить библиотеки. А спустя некоторое время потряс общественность тем, что сдал анализ крови на наркозависимость и призвал своих коллег последовать его примеру, недвусмысленно намекнув, что, хотя сам он не наркоман, но вокруг него таких немало. "


А я не угадал

JustMan писал(а):Меня на оном из форумов спросили о ком это:
"Человек, который наводил ужас на черные группировки Манхеттена, в верхнем Вестсайде.
Человек, который не курит, пьет, но не больше, чем его окружение.
Человек, который свободно владеет Русским, Испанским, Английским, Французским и еще рядом языков.
Человек, который является потомственным интеллигентом, да и вообще «Отличник, комсомолец, спортсмен и просто красавец».
Человек, который не просто прекрасно учился, но прямо–таки поражал учителей своим нестандартным мышлением.
Человек, который участвуя в различных постановках, всегда играл героев, которые погибали, выполнив свою миссию.
Человек, которого исключили из рядов ВЛКСМ за неблагонадежность.
Человек, который еще будучи студентом выиграл конкурс Международного института прав человека в Страсбурге.

Ну и подсказка: человек, который провел ревизию всех тюрем в стране, побеги из которых давно стали серьезной проблемой властей. Лично убедившись в катастрофическом состоянии тюрем и колоний, он распорядился везде отремонтировать водопроводы, построить душевые кабины и обновить библиотеки. А спустя некоторое время потряс общественность тем, что сдал анализ крови на наркозависимость и призвал своих коллег последовать его примеру, недвусмысленно намекнув, что, хотя сам он не наркоман, но вокруг него таких немало. "


А я не угадал

Тоже на одном из форумов:

По ссылке не написано, что Михаил Саакашвили наводил ужас на черные группировки. Там написано — цитирую — "Михаил Саакашвили и его друзья на Манхэттене, в верхнем Вестсаиде были гонимы бандитской группировкой". Мне кажется, между "дать пизды" и "получить пизды" есть небольшая разница.

http://dirty.ru/comments/263325/#new

Как говорится в статье Натана Торнберга, кроме учебы в Америке Саакашвили был занят уличными разборками. Журналист пишет, что Михаил Саакашвили и его друзья на Манхэттене в верхнем Вестсайде подвергались нападкам бандитской группировки,

http://news.rusrek.com/ru/v-mire/gruziy ... ttene.html

Действительно, не человек а ужас...

Donder писал(а): Тоже на одном из форумов:

По ссылке не написано, что Михаил Саакашвили наводил ужас на черные группировки. Там написано — цитирую — "Михаил Саакашвили и его друзья на Манхэттене, в верхнем Вестсаиде были гонимы бандитской группировкой". Мне кажется, между "дать пизды" и "получить пизды" есть небольшая разница.

http://dirty.ru/comments/263325/#new

Как говорится в статье Натана Торнберга, кроме учебы в Америке Саакашвили был занят уличными разборками. Журналист пишет, что Михаил Саакашвили и его друзья на Манхэттене в верхнем Вестсайде подвергались нападкам бандитской группировки,

http://news.rusrek.com/ru/v-mire/gruziy ... ttene.html

Действительно, не человек а ужас...

'For me, he had a more prosaic story, about the time he and his in-laws were chased by hoodlums near his apartment on the Upper West Side of Manhattan.'http://www.time.com/time/magazine/artic ... -2,00.html

Очередной "перевод", совершенно искажающий суть написанного.
Вот мой, в меру способностей:
"Для меня же у него была более прозаичная история о том, как, однажды, за ним и его свояками гналась шпана близ его квартиры в Верхнем Вестсайде Манхеттена."

Конечно же, это не сравнится с той мурой по переводу речи Обамы о ПРО, но все ж.

Кстати, недавно решил пересмотреть Х-Файлы, и, случайно скачал пару серий с русским переводом. Мамочки...
Добило же меня когда Малсер со Скалли попадают в оранжерею, забитую саженцами марихуаны, и один из них с гордостью сообщает другому что они на заводе по производству котлов! (pot)

Миша и его команда – ментальный перелом


Провести реформы в отдельно взятой стране просто. Ликвидировать коррумпированную систему управления, закупить новые машины и форму для полиции, отремонтировать школы и больницы, пересажать взяточников, отобрать собственность у плохих, и отдать хорошим. В общем, все это было и не раз, во многих странах. Где-то успешно, где-то не очень. Как правило, правильные реформы приводили к экономическим чудесам, а неправильные к возникновению весьма уродских режимов. Впрочем, в данном случае нас интересует одна конкретная страна.


Главным врагом грузинских реформ были не коррумпированные чиновники, не криминальные элементы, привыкшие чувствовать себя в Грузии, как в собственной вотчине, и даже не постоянная внешняя угроза, которая отнюдь не ограничивалась тем, что почти треть территории страны находилось вне контроля центрального правительства, но и выливалась в постоянные мелки и крупные пакости. Главной угрозой реформ был homo soveticus, то есть практически каждый из граждан Грузии, даже те, кто сознательно поддерживали реформы. Про ментальность советских людей можно писать бесконечно. Несмотря на все национальные особенности нас всех отличали одни и те же родовые пятна социализма. За семьдесят лет выросло не одно поколение людей, для которых понятия естественных прав было пустым звуком. Более того, пренебрежительное отношение к чужим правам причудливо сочеталось с инфантильной верой в то, что общество в лице государства обязано, заботится о своих гражданах. В то же время государство рассматривалось как абсолютное зло, от которого не стоит ждать ничего хорошего, и при случае следует обмануть всеми доступными способами. Добавьте к этому, что десятилетия показной и фальшивой политики пролетарского интернационализма разбудили самых жутких демонов пещерного этнонационализма, а тотальное табу на религию, породили у многих религиозный экстаз, близкий к мракобесию, мы получим фантасмагорическую картину тяжело больного общества. Времена правления Эдуарда Амвросиевича отнюдь не способствовали оздоровлению, более того, болезнь стала хронической, и мало какой доктор решился бы дать положительный прогноз при таком диагнозе.

Болезнью под названием homo soveticus в Грузии были подвержены все, без исключения. Заметьте, речь в данном случае не идет о противниках реформ, тех, кто пострадал в результате увольнений или был арестован за банальную взятку. Реформаторами были люди, также выросшие при советском строе, в свое время вполне примерные пионеры и даже успешные комсомольцы. В большинстве своем выходцы и семей советской номенклатурной элиты, которые волею судьбы, полученного образования или по каким-то другим причинам осознали необходимость реформ для своей страны. Однако, хорошо известный факт, одно дело понимать необходимость реформ, и совсем иное осуществлять их, ломая общество и самих себя. Если кто-то считает, что ментальный перелом, происходящий в Грузии менее болезнен, нежели тот, который происходил несколькими десятилетиями ранее, то эта иллюзия, возникающая от отсутствия людоедских методов прошлого перелома. Естественно, разница заключается и в том, что данный процесс, по сути, возврат к естественному состоянию человека, но представьте себе медведя, выпущенного из зоопарка. Думаю, процесс возвращения на волю будет не менее болезненным, чем привыкание к клетке, если не более. Попробуем проиллюстрировать это рядом примеров.

Одной из первых инициатив Михаила Саакашвили, еще во время его бытности председателем тбилисского сакребуло, была инициатива починки крыш в многоэтажных корпусах за счет городского бюджета. Заодно ремонтировались лифты и подвалы. С приходом к власти данное начинание было распространено и на другие города Грузии. Естественно, это был шикарный ход, практически сразу принесший молодому политику огромную популярность. Однако, у всего есть как положительные, так и отрицательные стороны. В данном случае речь не идет даже о том, что за сет средств налогоплательщиков ремонтировалась собственность отдельных граждан. Об этом как раз таки мало кто задумывался. Основная проблема заключалась в том, что выделенных бюджетных средств, а еще больше рабочих рук в тот период явно не хватало. Прохудившиеся крыши стали настоящим кошмаром для муниципалитетов, которые оказались заваленными петициями от страждущих граждан, положение каждого из которых было самым худшим в Грузии. Не помогло и установление очередности, приемы граждан превратились в бесконечную трагикомедию под названием – помогите мне в первую очередь. В итоге муниципальным чиновникам приходилось элементарно искать выход из создавшегося положения. Каждый выкручивался, как мог, лично я, работая в мэрии, придумал довольно эффективный способ заставить граждан ждать своей очереди. Выслушав сентенции о необходимости отремонтировать крышу гражданина в первую очередь, предлагалось привести инвестора, который достроит мансарду, и проблема с крышей будет решена раз и навсегда. Забавно, что ни один из просителей не согласился, причем аргумент был убийственным – нет крыша моя. Тогда предлагалось все-таки дождаться своей очереди или отремонтировать крышу за свой счет.

В целом данный пример как нельзя лучше отражает ожидания общества от новой власти. После революции большинство населения вполне серьезно считали, что новые власти исправят все плохое, что было при старой власти, при этом оставив «хорошее», не понимая, а иногда и не желая понимать, что это невозможно. Невозможно иметь хорошие дороги, высокие государственные пенсии, качественное государственное образование и систему здравоохранения без высоких налогов. Справедливости ради надо отметить, что власти сами подогревали подобные настроения, с одной стороны обещая социальные блага как в Швеции, а налоговую систему как в Сингапуре. Президент, срывающийся с заседания правительства, для того, чтобы лично возвестить мелким торговцам об освобождении их от всех налогов в немалой степени укреплял население страны в уверенности в том, что такое возможно. Однако, у экономики свои законы. До тех пор, пока налоговая система заполняла вакуум, который был при Шеварднадзе, бюджет рос как на дрожжах, и расходы на социальную сферу можно было повышать достаточно серьезно, тем более, что стартовый уровень был близок к нулю. Однако, как только эффект от администрирования сошел на нет, и государство путем приватизации приступило не только, и не столько к пополнению бюджета, сколько к созданию новых налоговых источников, наше общество стало роптать.

Символом приватизации в Грузии по праву может считаться отец грузинских экономических реформ Каха Бендукидзе. Его слова «Продается все, кроме совести», вызывали особое раздражение в обществе. Некоторые весьма «оригинально» выражали протест против приватизации. Так сторонники Мананы Арчвадзе-Гамсахурдиа приходили к зданию министерства экономики Грузии, как на работу и скандировали: «Бендукидзе свинья! Бендукидзе свинья!» . В прямом смысле как на работу, с девяти до шести, с перерывом на обед. Объяснение тому, что Бендукидзе свинья было очень простое – он продает Родину. То, что Родиной были неработающие фабрики, пустующие поля, заброшенные фермы, разрушенные электростанции и так далее, мало кого интересовало. Конечно, мало кто прибегал к подобным маргинальным методам, но опроси тогда кто-либо десять жителей Грузии, девять из них поморщившись, вырази ли бы свое непонимание, если не недовольство того, что в Грузии все продается. И уж совсем единицам приходила в голову мысль о том, что Грузии здорово повезло, так как государственные объекты продавались не на залоговых аукционах (дурной пример как известно весьма заразителен), а за реальные деньги.

Вообще ситуация с возникновением недовольства принимала иногда забавные обороты. Так, например, подавляющее число жителей Тбилиси было недовольно застройкой района старого Тбилиси Сололаки высотными зданиями сомнительной художественной ценности. Однако, как только власти разрушили один из таких домов, кстати, построенный незаконно, общественное мнение резко осудило этот шаг, посчитав решение властей не справедливым. Ситуацию можно было бы «исправить», разрушив все подобные здания, но, слава Богу, у властей хватило ума не делать этого. Вообще, основные претензии к власти тогда лежали именно в плоскости справедливости. В сущности, вся суть ментального перелома сводилась к одной простой вещи – заставить граждан выполнять законы. Однако, именно это оказалось совсем не просто. Реформы, как мы уже отметили, проводились также людьми, выросшими в советской реальности. И это, естественно накладывало определенный отпечаток. Ведь законы то должны были выполнять все граждане, независимо от занимаемых должностей. Постоянные кадровые карусели и даже репрессии не могли заставить чиновников быть кристально честными. А системные изменения поспевали за ходом событий. Вообще вопрос по чиновникам особый. При «старом режиме» зарплата заместителя мэра крупного грузинского города составляла около восьмидесяти долларов США. Стоит ли удивляться, что чиновники эпохи Эдуарда Шеварднадзе и Аслана Абашидзе ездили на джипах последних моделей и строили особняки, которым могли бы позавидовать многие граждане Европейского Союза с зарплатой в разы больше. Сразу после прихода к власти новой команды Джордж Сорос сделал широкий жест. Для искоренения коррупции в органах государственного управления из Фонда Сороса были выделены средства надбавки госслужащим. В итоге, в 2005 году зарплата чиновников приблизилась к прожиточному минимуму. Для сравнения, все тот же заместитель мэра стал получать пятьсот долларов в месяц. Не ахти, какие деньги, но вполне достаточно, чтобы не умереть с голода, но назвать это достойной зарплатой тоже сложно. Приблизительно шестьдесят процентов зарплаты финансировалось из бюджета, а остальное, так называемая надбавка, из средств Джорджа Сороса. Кстати, именно отсюда родилась легенда о том, что зарплату грузинским чиновникам платят американцы, в чем абсолютно убеждена значительная часть граждан Российской Федерации.

Однако, вернемся к болезненным реформам. Вопрос об уличной торговле был одним из главных вопросов первых лет после революции. При Эдуарде Шеварднадзе города превратились в большой базар. Люди выживали, выживали, как могли, торгуя прямо на улице, естественно в антисанитарных условиях. Естественно все это представляло собой весьма неэстетичное зрелище. Поэтому было принято решение о ликвидации уличной торговли. По сути, решение почти правильное и поддержанное большинством граждан. Большинством, кроме уличных торговцев, которым совсем не хотелось переходить с насиженных мест на рынки, где их особо никто не ждал. Если бы власти приняли решение о том, чтобы благоустроить уличную торговлю, успех был бы гарантирован. Однако, власти пошли по иному пути и получили обратный результат. Ожесточенная борьба продолжалась до ноября 2007 года, после чего власти сдались. Это можно было бы назвать головокружением от успехов, тогда казалось, что высокий рейтинг может перекрыть любое непопулярное решение. Однако, даже самые ярые сторонники запрета на уличную торговлю испытывали смешанные эмоции, смотря в вечернем выпуске новостей кадры с лицами людей, жизнь которых итак не сладка. Отношение к властям стало меняться, от восторженного к индифферентному и даже раздражительному.

Главную проблему тогдашних властей Грузии можно охарактеризовать, как коммуникационную. Среди представителей власти оказалось на удивление мало людей способных говорить с народом не на языке лозунгов и пиар-акций. Предпочитая силовое решение насущных проблем, власти смазывали положительный эффект многих своих начинаний. В сущности, изрядной доли недовольства можно было бы избежать, если бы с населением велась кропотливая разъяснительная работа. Яркий пример благоустройство дворов. Вроде бы аксиома, что люди хотят жить в чистых, благоустроенных, красивых дворах с детскими площадками и удобными беседками для посиделок. Но, вот проблема, невозможно благоустроить двор, который застроен, причем незаконно, гаражами и складскими времянками, эти появились в тяжелые времена для хранения дров. Вроде бы проще простого, объяснить населению, что это будет сделано, а машины можно будет поставить на освещенных площадках в тех же дворах. Конечно, проще всего, но этого не было сделано. Гаражи и времянки были снесены под вопли населения, как незаконные строения, ну а потом, несколько месяцев спустя, были благоустроены дворы. Так вот, большинство людей, как не странно, никак не связывают эти два события, ибо чувство обиды осталось.

Как известно, не ошибается тот, кто ничего не делает. Но, иногда ошибки носили характер несусветной глупости. Например, абсолютно непонятно, зачем нужно было отбирать квартиры у заслуженных людей, которые мэрия Тбилиси подарила им пусть и с нарушением действующего законодательства. Ни о какой коррупции речь тут не шла, те, кто получили квартиры, были очень небогатыми, хотя и известными людьми. Вся Грузия сочувствовала известной актрисе, одной воспитывающей ребенка, которая оказалась на улице. Еще более глупым было разрушение строящейся, хоть и без разрешения, церкви на горе в окрестностях Батуми. Уже потом, данная акция была списана на мелкого чиновника, который никогда не посмел пойти на этот шаг, без указания свыше. В итоге, общественность была настолько возмущена, что церковь восстановили, причем за государственный счет. Это только немногие примеры, которые, однако, позволяют понять причины ноября 2007 года.

Конечно, жители Грузии не были готовы к реформам, конечно, воображение сторонников реформ рисовало идеальные картины, а противников апокалипсические. Сегодня можно сколько угодно рассуждать о том, чем и где ошиблись власти. Но, сегодня, думая о том, могло бы быть лучше, невольно приходишь к выводу - вряд ли. Причины этого я попытался объяснить в начале, все жители Грузии были воспитаны в советской системе, в том числе и те, кто проводил реформы. Изменение ментальности долгий и болезненный процесс, который происходит лишь спустя некоторое время, после создания определенных условий. В ноябре 2007 года общество получило тяжелый, но неизбежный урок. Впрочем об этом в следующий раз.

http://gelavasadze.livejournal.com/387980.html#cutid1