Форум о Грузии

Shave писал(а):
Взято отсюда:http://www.krotov.info/history/21/1/voyna.htm

Хотят ли русские войны?

Не спрашивай у тишины,

Не спрашивай у тех солдат,

В мемориалах, что лежат.



Спроси у цинковых гробов,

В которых молодых сынов

С земель соседских привозили

Старухам, чтоб те слезы лили.



Спроси у бравых тех ребят

В Кремле которые сидят,

К погонам звезды пришивая,

Дубиной «мирною» махая.





Спроси у Польши и Литвы-

Им о России снятся сны.

Спроси у пражской у весны, -

Хотят ли русские войны?



Спроси у венгров, как когда-то

На танках русские солдаты,

По Будапешту рассекали,

Вугорцев к миру «приучали».



Тебе ответит старый финн,

Проживший много – до седин,

Как «мирно» русские войска

Рвались сквозь зиму и снега.



Есть что сказать и белорусу ,

Тому, чьи предки из литвин,

Какою жуткою ценою

Им братство подарил москвин.



Когда Суворова орда

Палила села, города...

Спроси, спроси у Куропат-

Там непокорные лежат.



Спроси – что Украине братской,

Заверенной в любви славянской,

Из цепких рук большого брата,

Зачем защит искать у НАТО?

Спроси всех западных славян, -

Как миру их учил Иван...



Миролюбив солдат-Иван

Бомбил Кабул, Афганистан.

В их кишлаки и города

Не мир пришел – пришла беда.



Спроси у вдов, детей Чечни, -

Хотят ли русские войны?

Кто он, русский «миротворец»,

Тебе ответит гордый горец.



Грузин, улыбчивый всегда,

Сквозь слезы просто промолчит.

От миролюбия соседа

Сейчас его земля горит.

Tylor писал(а): КЛЕВЕТНИКАМ РОССИИ.

О чем шумите вы, народные витии?
Зачем анафемой грозите вы России?
Что возмутило вас? волнения Литвы?
Оставьте: это спор славян между собою,
Домашний, старый спор, уж взвешенный судьбою,
Вопрос, которого не разрешите вы.

Уже давно между собою
Враждуют эти племена;
Не раз клонилась под грозою
То их, то наша сторона.
Кто устоит в неравном споре:
Кичливый лях, иль верный росс?
Славянские ль ручьи сольются в русском море?
Оно ль иссякнет? вот вопрос.

Оставьте нас: вы не читали
Сии кровавые скрижали;
Вам непонятна, вам чужда
Сия семейная вражда;
Для вас безмолвны Кремль и Прага;
Бессмысленно прельщает вас
Борьбы отчаянной отвага -
И ненавидите вы нас...
За что ж? ответствуйте; за то ли,
Что на развалинах пылающей Москвы
Мы не признали наглой воли
Того, под кем дрожали вы?
За то ль, что в бездну повалили
Мы тяготеющий над царствами кумир
И нашей кровью искупили
Европы вольность, честь и мир?....

Вы грозны на словах - попробуйте на деле!
Иль старый богатырь, покойный на постеле,
Не в силах завинтить свой измаильский штык!
Иль русского царя уже бессильно слово?
Иль нам с Европой спорить ново?
Иль русской от побед отвык?
Иль мало нас? Или от Перми до Тавриды,
От финских хладных скал до пламенной Колхиды,
От потрясенного Кремля
До стен недвижного Китая,
Стальной щетиною сверкая,
Не встанет русская земля?...
Так высылайте ж нам, витии,
Своих озлобленных сынов:
Есть место им в полях России
Среди нечуждых им гробов.

Samara писал(а): БОРОДИНСКАЯ ГОДОВЩИНА

Великий день Бородина
Мы братской тризной поминая,
Твердили: «Шли же племена,
Бедой России угрожая;
Не вся ль Европа тут была?
А чья звезда ее вела!..
Но стали ж мы пятою твердой
И грудью приняли напор
Племен, послушных воле гордой,
И равен был неравный спор.

И что ж? свой бедственный побег,
Кичась, они забыли ныне;
Забыли русской штык и снег,
Погребший славу их в пустыне.
Знакомый пир их манит вновь —
Хмельна для них славянов кровь;
Но тяжко будет им похмелье;
Но долог будет сон гостей
На тесном, хладном новоселье,
Под злаком северных полей!

Ступайте ж к нам: вас Русь зовет!
Но знайте, прошеные гости!
Уж Польша вас не поведет:
Через ее шагнете кости!...»
Сбылось — и в день Бородина
Вновь наши вторглись знамена
В проломы падшей вновь Варшавы;
И Польша, как бегущий полк,
Во прах бросает стяг кровавый —
И бунт раздавленный умолк.

В боренье падший невредим;
Врагов мы в прахе не топтали;
Мы не напомним ныне им
Того, что старые скрижали
Хранят в преданиях немых;
Мы не сожжем Варшавы их;
Они народной Немезиды
Не узрят гневного лица
И не услышат песнь обиды
От лиры русского певца.

Но вы, мутители палат,
Легкоязычные витии,
Вы, черни бедственный набат,
Клеветники, враги России!
Что взяли вы?.. Еще ли росс
Больной, расслабленный колосс?
Еще ли северная слава
Пустая притча, лживый сон?
Скажите: скоро ль нам Варшава
Предпишет гордый свой закон?

Куда отдвинем строй твердынь?
За Буг, до Ворсклы, до Лимана?
За кем останется Волынь?
За кем наследие Богдана?
Признав мятежные права,
От нас отторгнется ль Литва?
Наш Киев дряхлый, златоглавый,
Сей пращур русских городов,
Сроднит ли с буйною Варшавой
Святыню всех своих гробов?

Ваш бурный шум и хриплый крик
Смутили ль русского владыку?
Скажите, кто главой поник?
Кому венец: мечу иль крику?
Сильна ли Русь? Война, и мор,
И бунт, и внешних бурь напор
Ее, беснуясь, потрясали —
Смотрите ж: все стоит она!
А вкруг ее волненья пали —
И Польши участь решена...

Победа! сердцу сладкий час!
Россия! встань и возвышайся!
Греми, восторгов общий глас!..
Но тише, тише раздавайся
Вокруг одра, где он лежит,
Могучий мститель злых обид,
Кто покорил вершины Тавра,
Пред кем смирилась Эривань,
Кому суворовского лавра
Венок сплела тройная брань.

Восстав из гроба своего,
Суворов видит плен Варшавы;
Вострепетала тень его
От блеска им начатой славы!
Благословляет он, герой,
Твое страданье, твой покой,
Твоих сподвижников отвагу,
И весть триумфа твоего,
И с ней летящего за Прагу
Младого внука своего.

Darff11 писал(а):Кушай тюрю, Яша! Молочка-то нет!
Свел коровку нашу нонче в сельсовет
В тельнике товарищ, с редкой бородой!
Славно жить народу на Руси святой!

— Где же наши куры? —Девки вновь орут.
Не орите, дуры! ЧОНовцы придут
Вы...т-ограбят, встанут на постой
Славно жить народу на Руси святой!

С бодуна по утру, не и...ть бы в рот!
Фёклу председатель больше не е...т:
Трудодни не пишет, большевик хромой
Славно жить народу на Руси святой!





Политура плещется по кружкам.
Нам неописуемо свезло:
Ты жива еще, моя старушка,
Жив и я, врагам страны назло!..

Тем врагам неймется и не спится —
Окружают нас со всех сторон!
Но страну метилового спирта
Не заставишь пить «Наполеон»!..

И, пускай живем мы херовато,
Небогато, глупо и т.п.,
Но хлебнешь стакан денатурата —
Сам собой двоится ВВП!

Здесь коварным выходцам с Кавказа
Нас Главврач в обиду не дает!
Человек проходит, как зараза.
Через пару лет — совсем пройдет.

Так «не бэ», страна моя родная!
Подлый враг тебя не покорит!
За твое здоровье, дорогая,
Выпьем всё, что льется и горит!.

Merry Village писал(а):
Юрий Нестеренко

Медведь

Ах, не верьте, дети - наврала книжка!
Этот хищник - вовсе не добрый мишка.
Смрадный дух идет от медвежьей шубы,
Беспощадны когти его и зубы.
Никому не друг из своих соседей,
Он не любит даже других медведей.
Если вылез он из своей берлоги,
Уноси всяк ноги с его дороги!
Его метод прост, как кусок навоза:
Вертикаль - его боевая поза,
Навалившись сверху всей массой туши,
Заломает всякого и задушит.

Что же делать нам с этим зверем, детки?
Только то, что прежде умели предки:
Медвежатину -
На рогатину!

Волосатых лап у него четыре.
Он в чужом дому, как в своей квартире:
"Что, трудяги-пчелы, собрали меду?
Ну, теперь кормите мою породу!"
Муравьи себе возвели домишко?
И его растопчет довольный мишка!
Впрочем, мало смелости в нем, нахале -
Про болезнь медвежью мы все слыхали.
Драть, да брать, да жрать - вот медвежий принцип!
За решеткой место ему, в зверинце.
Но и там - запомни, дитя, науку! -
Протянись погладить - отхватит руку.

Ну а если хищник совсем не в клетке,
Поступайте так же, как наши предки:
Эту гадину -
На рогатину!

http://yun.complife.ru/verses/medved.txt

Darff11 писал(а): Игорь Иртеньев.

День национального единства
Объявил мне нынче календарь.
Я с утра как мог принарядился
И махнул за завтраком стопарь.

Этот праздник надо с честью встретить,
Раз уж мне сегодня выпал он,
Я второй махнул, и тут же третий,
И четвертый вслед за ним вдогон.

Что ж я, выпить не имею права
На свои законные шиши?
Подарила праздник мне держава,
Широко, по-русски, от души.

В этот день мы засадили ляху,
Нехристей погнали из Кремля,
Как его мне не отметить на х…
Как его не праздновать мне, б…

Чтоб смотреться в зеркало мне гордо,
Чтоб себя по праву уважать,
Хорошо б грузинам козью морду
Сотворить и азеров прижать.

Заодно с жидами разобраться,
Чтобы не мутили зря народ.
…В общем, сами поняли вы, братцы —
В этот день делов невпроворот.

Ведь в России до хренища наций,
А стопарь — всегда он под рукой.
Если с каждой мне объединяться,
Печени не хватит никакой.

Hymlev писал(а): Николай Гумилёв - Наступление(1916)

Та страна, что могла быть раем,
Стала логовищем огня,
Мы четвертый день наступаем,
Мы не ели четыре дня.

Но не надо яства земного
В этот страшный и светлый час,
Оттого что Господне слово
Лучше хлеба питает нас.

И залитые кровью недели
Ослепительны и легки,
Надо мною рвутся шрапнели,
Птиц быстрей взлетают клинки.

Я кричу, и мой голос дикий,
Это медь ударяет в медь,
Я, носитель мысли великой,
Не могу, не могу умереть.

Словно молоты громовые
Или воды гневных морей,
Золотое сердце России
Мерно бьется в груди моей.

И так сладко рядить Победу,
Словно девушку, в жемчуга,
Проходя по дымному следу
Отступающего врага.

Darff11 писал(а): Осип Эмильевич Мандельштам. "Горец" (1933)

Мы живем, под собою не чуя страны,
Наши речи за десять шагов не слышны,
А где хватит на полразговорца,
Там припомнят кавказского горца.
Его толстые пальцы, как черви, жирны,
А слова, как пудовые гири, верны,
Тараканьи смеются усища,
И сияют его голенища.

А вокруг него сброд тонкошеих вождей,
Он играет услугами полулюдей,
Кто свистит, кто мяучит, кто хнычет,
Он один лишь бабачет и тычет.
Как подковы, кует за указом указ —
Кому в пах, кому в лоб, кому в бровь, кому в глаз
Что ни казнь у него — то малина
И широкая грудь осетина.

Darff11 писал(а):Трудно жить, не понимая,
Что пожрать, когда нет денег,
Отчего жизня такая
Даже если не бездельник.
Как закусывать вприглядку,
Коль стакан не лезет в глотку?
Как с утра достать десятку?
Где теперь дешевле водка?
Отчего с тобой я в ссоре?
Что же мы не поделили?
Как здоровье дяди Бори?
Как живется другу Билли?
Отчего кругом веселье?
Кто такие малороссы?
Очень мучат нас с похмелья
Философские вопросы.

Darff11 писал(а): — Что происходит в России? — А просто бардак.

— Просто бардак, полагаете вы? — Полагаю.

Я ведь и сам, как умею, ему помогаю —

Жить, как обычно, уже не выходит никак…



— Что же за всем этим будет? — А будет п...ц.

— Будет п...ц, вы считаете? — Да, я считаю.

Я ведь с утра Интернет и газеты читаю,

Ящик смотрю, да и чувствую сам, наконец...



— Чем же все это окончится? — Будет дефолт.

— Будет дефолт, вы уверены? — Да, я уверен.

Я уже слышал, и слух этот мною проверен,

Будто забит на народ о...тельный болт…



— Что же из этого следует? — Да не вопрос!

И не такое — вы вспомните — переживали.

— Вы полагаете, надо стреляться едва ли?

— Я полагаю, что надо забить на психоз.



Сколько бы нас ни учили, как следует жить,

Мы все равно наступаем на старые грабли.

Так разрешите же средь непоняток и траблов

Водочки граммов четыреста вам предложить?



Что вам до кризиса — тишь с благодатью внутри,

И начинает вращаться реальность по кругу:

Так россияне всегда помогают друг другу…

И раз-два-три,

раз-два-три,

раз-два-три...

Tylor писал(а):Ворота в княжеский терем содрогались от ударов богатырского кулака.
- Открывайте, пьяницы! Богатырь пришел! – раскатистый бас Ильи гремел по всему княжескому двору.
- Пущать не велено. Вакансиев нету! – блеял дьяк богатырского приказу по последней придворной моде обривший голову и обзаведшийся жидковатым пока, но все же оселедцем.
- Открывайте, я сказал! Ворота порушу!
- Князем не велено муромчан на богатырскую службу принимать!
Раздался скрип, переходящий в визг и треск – ворота не выдержали и, поднимая облака пыли, с грохотом рухнули во двор. Из облака пыли протянулась огромная ручища и, схватив дьяка за оселедец, начала волтузить им справа налево и обратно.
- Как не велено?! Почему не велено?!
- Г-главный волхв запретил… ради чистоты расы. Да, пусти ж ты меня, чурка нерусская – убьешь ить – голова отвалится.
Илья отпустил дьяковы волосы и вытер ладонь об штаны. Воспользовавшись паузой дьяк быстро ретировался в сторону детской. Очевидно, звать дружину на подмогу.
Илья приложил руку к бровям и огляделся. Двор князя русского пребывал в запустении, многие строения покосились, повсюду была грязь, ходили бродячие собаки. Но самое странное было не это. Самым странным, даже пугающим были шляющиеся повсюду половцы и развешанные на бельевых веревках белые плащи с красными крестами. Народ весь был какой-то злой, люди не носили нормальных причесок, а все почти поголовно брили головы и носили оседельцы. Никто не работал. На Илюхины шевелюру и бороду смотрели с неодобрением.
- Кацапня понаехала… - Бородищу себе какую москаль отрастил – Да… далеко им в еще до настоящей-то Европы… - слышалось из медленно собирающейся толпы.
- Кня-а-а-азь! – задрав голову, заревел Илья – Кня-а-а-азь! Красно Солнышко! Владимир Святич!
- Илюшенька? Ты? – донеслось из терема – Не шуми – сейчас спускаюсь!
Князь Владимир Красно Солнышко показался на крылечке терема. Выглядел князь по дурацки. Во-первых, князь был лыс и оселедец из трех-четырех волосин впечатления не производил. А во-вторых, побрив бороду, князь выставил на обозрение некоторое количество лишних подбородков.
- Илюшенька! Здравствуй родной! Как доехал? К нам надолго ли? По делу или как?
- Соловья-разбойника привез.
- А и где?
- К седлу приторочен. Я слышал ты награду за него обещал. А тому кто Соловья изничтожит обещал место почетное в своей дружине? Ну так вот он я , а вот Соловей!
- Прибил?! Намерть? – забеспокоился князь.
- Живой. Зубы только все выбиты.
- Ай-ай-ай! Как же так?! Все зубы… Ай-ай-ай… Разве можно так?
- Ну, ежели палицей попасть, как следует, то – можно.
- Ты, Илюшенька, личность темная, дремучая, настоящий политический момент совсем не понимаешь. Как же можно защитника отечества да палицей по зубам?! Он же ить всеж таки национальный герой!
- Кто герой ? – опешил Илья – Он же ведь бандит, душегуб, убийца!
- Ты, Илюша, совсем ничего не понимаешь! Он ведь на какой дороге сидел?! Он на дороге на Муром сидел! Он нас от москалей защищал, чтоб, значит москали к нам не лезли! Соловей это ж настоящий патриот! А ты его по зубам!
- Да вы ополоумели тут все что ли?! – заорал Илья – Он людей живьем жрал! Он и родственнички его! Малых детей и баб до смерти замучивал!

Князь схватился за илюхину рубашку, потянул Илью на себя, и резко поднявшись на цыпочки, жарко зашептал в ухо:

- Илюша, я тебя Христом-Богом прошу - не ори! Не привлекай внимания! Я тебе денег дам, только увези его подальше, аспида, и удави по-тихому. Мы потом ему памятник поставим как патриоту от москалей умученному и день его рождения государственным праздником сделаем.
Илья нагнулся и тяжело, из под бровей, посмотрел князю в глаза.
- Может его отпустить тогда? Раз патриот? Я прямо сейчас его и выпущу. Здесь. Вот его и награждай.
- Илюша, ну не обижайся ты на меня. Политика – штука тонкая. Тебе не понять! У нас тут новые свободные веяния и истинно-европейский дух. Понял меня? Только ты его все равно удави. Очень прошу. Ведь при такой коньюктуре он же запросто может князем стать вместо меня! Понимаешь ты? Князем!
- Понятно… Ладно. А почему муромчанам запрещено в дружину наниматься? Потому, что москали?
- Ну видишь, Илюша, и вовсе ты не глуп! Все-то ты понимаешь! У меня волхв придворный, Палий, говорит, что москали, если их на княжескую службу допускать они сюда азиатчину принесут и украдут наше исконное право на Русь и европейство. А ты, Илюша, самый что ни на есть – нерусский. Ты - фино-угр.
- Это какой я не русский?! Это я – нерусский?! – потерял контроль над голосом Илья – Я?! Это ради какого такого «европейства» можно меня – русского человека нерусским сделать? Кто тебя барана в короне защищать будет? Я вон ворота сломал и никто из дружины и не пришел до сих пор! Где Попович Лёшка? Добрыня где? Я тебя спрашиваю, княжеская морда! Данила Казарин где? Где Михаило Поток?
- Так ушли все. Разьехались! Попович из Ростова, он – москаль, к тому ж мы с православием сейчас не очень – не европейская религия. Мы больше к истокам. Вот волхва завели. Миссионер из Рима прибыл. Поток из Рязани, Казарин – вообще хазарской крови, а …
- А Добрыня запил? – неожиданно спокойно то ли спросил то ли отканстатировал факт Илья.
- Ну… да. Пришлось того. По несоответствию. А как ты догадался?
- Я бы на его месте тоже запил. Он же тебе как отец.
В этот момент Илью отвлекла какая-то возня за спиной. Повернувшись, он увидел целую толпу одетых в железо людей, а среди них давешнего оскорбленного дьяка и еще какую-то гнусную рожу в балахоне всю увешанную амулетами и оберегами. Из толпы вышел здоровяк в нерусском доспехе с красными крестами на плаще.
- Ви йесть извьестный террорист Ilya the Murometz разыскиваемый за геноцид украинского и половецкого народа и военные преступления? Ви йесть арестованы. Вас будут судить в Гааге.
- Русские мы! - попытался вмешаться князь.
- Украинского народа. - упрямо повторил здоровяк - Что значит "у самого края борьбы с москалями и имперским москализмом".
- Ну, коли так, то - ладно - пробормотал князь.
- Это что за прыщ вскочил? – повернулся Илья к князю – Откуда такая радость?
- Илюша! Ну, я ж предупреждал, чтоб ты не орал! Это наши друзья из Ордена Крестоносцев. Богатыри-то разбежались, ну я и разрешил им военную базу у нас организовать. Защита то нужна! Эх.. хотел я по-хорошему. Чтоб тихо все... Ты уж не обессудь.
- Они вас от москалей защищают. Так?
- Да.
- Значит Соловья мной недобитого они выпустят?
- Ой!
- Ну, ты подумай пока, что делать будешь. Пять минут у тебя есть. – сказал Илья доставая палицу и поворачиваясь лицом к крестоносцам. – Ну? Все собрались? А Горыныча с Кощеем тут случайно нет? Так чтоб потом не искать…

U-GOREC писал(а): О чем шумите вы, народные витии?
Зачем анафемой грозите вы России?
Что возмутило вас? волнения Литвы?
Оставьте: это спор славян между собою,
Домашний, старый спор, уж взвешенный судьбою,
Вопрос, которого не разрешите вы.

Уже давно между собою
Враждуют эти племена;
Не раз клонилась под грозою
То их, то наша сторона.
Кто устоит в неравном споре:
Кичливый лях, иль верный росс?
Славянские ль ручьи сольются в русском море?
Оно ль иссякнет? вот вопрос.

Оставьте нас: вы не читали
Сии кровавые скрижали;
Вам непонятна, вам чужда
Сия семейная вражда;
Для вас безмолвны Кремль и Прага;
Бессмысленно прельщает вас
Борьбы отчаянной отвага -
И ненавидите вы нас...

За что ж? ответствуйте: за то ли,
Что на развалинах пылающей Москвы
Мы не признали наглой воли
Того, под кем дрожали вы?
За то ль, что в бездну повалили
Мы тяготеющий над царствами кумир
И нашей кровью искупили
Европы вольность, честь и мир?..
Вы грозны на словах - попробуйте на деле!
Иль старый богатырь, покойный на постеле,
Не в силах завинтить свой измаильский штык?
Иль русского царя уже бессильно слово?
Иль нам с Европой спорить ново?
Иль русский от побед отвык?
Иль мало нас? Или от Перми до Тавриды,
От финских хладных скал до пламенной Колхиды,
От потрясенного Кремля
До стен недвижного Китая,
Стальной щетиною сверкая,
Не встанет русская земля?..
Так высылайте ж нам, витии,
Своих озлобленных сынов:
Есть место им в полях России,
Среди нечуждых им гробов.
1831

Александр Пушкин

Tylor писал(а): Ну и Достоевский, как без него:

Кстати, скажу одно особое словцо о славянах и о славянском вопросе. И давно мне хотелось сказать его. Теперь же именно заговорили вдруг у нас все о скорой возможности мира, то есть, стало быть, о скорой возможности хоть сколько-нибудь разрешить и славянский вопрос. Дадим же волю нашей фантазии и представим вдруг, что всё дело кончено, что настояниями и кровью России славяне уже освобождены, мало того, что турецкой империи уже не существует и что Балканский полуостров свободен и живет новою жизнью. Разумеется, трудно предречь, в какой именно форме, до последних подробностей, явится эта свобода славян хоть на первый раз, — то есть будет ли это какая-нибудь федерация между освобожденными мелкими племенами (NB. Федерации, кажется, еще очень, очень долго не будет) или явятся небольшие отдельные владения в виде маленьких государств, с призванными из разных владетельных домов государями? Нельзя также представить: расширится ли наконец в границах своих Сербия или Австрия тому воспрепятствует, в каком объеме явится Болгария, что станется с Герцеговиной, Боснией, в какие отношения станут с новоосвобожденными славянскими народцами, например, румыны или греки даже, — константинопольские греки и те, другие, афинские греки? Будут ли, наконец, все эти земли и землицы вполне независимы или будут находиться под покровительством и надзором “европейского концерта держав”, в том числе и России (я думаю, сами эти народики все непременно выпросят себе европейский концерт, хоть вместе с Россией, но единственно в виде покровительства их от властолюбия России) — всё это невозможно решить заранее в точности, и я не берусь разрешать. Но, однако, возможно и теперь — наверно знать две вещи: 1) что скоро или опять не скоро, а все славянские племена Балканского полуострова непременно в конце концов освободятся от ига турок и заживут новою, свободною и, может быть, независимою жизнью, и 2) ... Вот это-то второе, что наверно, вернейшим образом случится и сбудется, мне и хотелось давно высказать.

Именно, это второе состоит в том, что, по внутреннему убеждению моему, самому полному и непреодолимому, — не будет у России, и никогда еще не было, таких ненавистников, завистников, клеветников и даже явных врагов, как все эти славянские племена, чуть только их Россия освободит, а Европа согласится признать их освобожденными! И пусть не возражают мне, не оспаривают, не кричат на меня, что я преувеличиваю и что я ненавистник славян! Я, напротив, очень люблю славян, но я и защищаться не буду, потому что знаю, что всё точно так именно сбудется, как я говорю, и не по низкому, неблагодарному, будто бы, характеру славян, совсем нет, — у них характер в этом смысле как у всех, — а именно потому, что такие вещи на свете иначе и происходить не могут. Распространяться не буду, но знаю, что нам отнюдь не надо требовать с славян благодарности, к этому нам надо приготовиться вперед. Начнут же они, по освобождении, свою новую жизнь, повторяю, именно с того, что выпросят себе у Европы, у Англии и Германии, например, ручательство и покровительство их свободе, и хоть в концерте европейских держав будет и Россия, но они именно в защиту от России это и сделают. Начнут они непременно с того, что внутри себя, если не прямо вслух, объявят себе и убедят себя в том, что России они не обязаны ни малейшею благодарностью, напротив, что от властолюбия России они едва спаслись при заключении мира вмешательством европейского концерта, а не вмешайся Европа, так Россия, отняв их у турок, проглотила бы их тотчас же, “имея в виду расширение границ и основание великой Всеславянской империи на порабощении славян жадному, хитрому и варварскому великорусскому племени”. Долго, о, долго еще они не в состоянии будут признать бескорыстия России и великого, святого, неслыханного в мире поднятия ею знамени величайшей идеи, из тех идей, которыми жив человек и без которых человечество, если эти идеи перестанут жить в нем, — коченеет, калечится и умирает в язвах и в бессилии. Нынешнюю, например, всенародную русскую войну, всего русского народа, с царем во главе, подъятую против извергов за освобождение несчастных народностей, — эту войну поняли ли наконец славяне теперь, как вы думаете? Но о теперешнем моменте я говорить не стану, к тому же мы еще нужны славянам, мы их освобождаем, но потом, когда освободим и они кое-как устроятся, — признают они эту войну за великий подвиг, предпринятый для освобождения их, решите-ка это? Да ни за что на свете не признают! Напротив, выставят как политическую, а потом и научную истину, что не будь во все эти сто лет освободительницы-России, так они бы давным-давно сами сумели освободиться от турок, своею доблестью или помощию Европы, которая, опять-таки не будь на свете России, не только бы не имела ничего против их освобождения, но и сама освободила бы их. Это хитрое учение наверно существует у них уже и теперь, а впоследствии оно неминуемо разовьется у них в научную и политическую аксиому. Мало того, даже о турках станут говорить с большим уважением, чем об России. Может быть, целое столетие, или еще более, они будут беспрерывно трепетать за свою свободу и бояться властолюбия России; они будут заискивать перед европейскими государствами, будут клеветать на Россию, сплетничать на нее и интриговать против нее. О, я не говорю про отдельные лица: будут такие, которые поймут, что значила, значит и будет значить Россия для них всегда. Они поймут всё величие и всю святость дела России и великой идеи, знамя которой поставит она в человечестве. Но люди эти, особенно вначале, явятся в таком жалком меньшинстве, что будут подвергаться насмешкам, ненависти и даже политическому гонению. Особенно приятно будет для освобожденных славян высказывать и трубить на весь свет, что они племена образованные, способные к самой высшей европейской культуре, тогда как Россия — страна варварская, мрачный северный колосс, даже не чистой славянской крови, гонитель и ненавистник европейской цивилизации. У них, конечно, явятся, с самого начала, конституционное управление, парламенты, ответственные министры, ораторы, речи. Их будет это чрезвычайно утешать и восхищать. Они будут в упоении, читая о себе в парижских и в лондонских газетах телеграммы, извещающие весь мир, что после долгой парламентской бури пало наконец министерство в Болгарии и составилось новое из либерального большинства и что какой-нибудь ихний Иван Чифтлик согласился наконец принять портфель президента совета министров. России надо серьезно приготовиться к тому, что все эти освобожденные славяне с упоением ринутся в Европу, до потери личности своей заразятся европейскими формами, политическими и социальными, и таким образом должны будут пережить целый и длинный период европеизма прежде, чем постигнуть хоть что-нибудь в своем славянском значении и в своем особом славянском призвании в среде человечества. Между собой эти землицы будут вечно ссориться, вечно друг другу завидовать и друг против друга интриговать. Разумеется, в минуту какой-нибудь серьезной беды они все непременно обратятся к России за помощью. Как ни будут они ненавистничать, сплетничать и клеветать на нас Европе, заигрывая с нею и уверяя ее в любви, но чувствовать-то они всегда будут инстинктивно (конечно, в минуту беды, а не раньше), что Европа естественный враг их единству, была им и всегда останется, а что если они существуют на свете, то, конечно, потому, что стоит огромный магнит — Россия, которая, неодолимо притягивая их всех к себе, тем сдерживает их целость и единство. Будут даже и такие минуты, когда они будут в состоянии почти уже сознательно согласиться, что не будь России, великого восточного центра и великой влекущей силы, то единство их мигом бы развалилось, рассеялось в клочки и даже так, что самая национальность их исчезла бы в европейском океане, как исчезают несколько отдельных капель воды в море. России надолго достанется тоска и забота мирить их, вразумлять их и даже, может быть, обнажать за них меч при случае.