Грузинский спецназ
Добавлено: 06 фев 2010, 22:12
Павел Евдокимов
ГРУППА ГИОРГАДЗЕ или история разгрома грузинской «Альфы»
В начале 90-х в некоторых республиках бывшего СССР возникли специальные подразделения под названием «Альфа». Это было свидетельством той высочайшей репутации, которую заслужили офицеры союзной Группы «А». Возник и в Грузии одноименный отряд элитного спецназа. Впрочем, если посмотреть открытые источники, то его словно бы и не существовало – так, отдельные упоминания и обрывки сведений. Возможно, что причиной тому является трагическая судьба грузинской «Альфы», которая была разогнана при Эдуарде Шеварднадзе. Мы постарались восполнить, по возможности, этот пробел.
ГРУППА ГИОРГАДЗЕ или история разгрома грузинской «Альфы»
В начале 90-х в некоторых республиках бывшего СССР возникли специальные подразделения под названием «Альфа». Это было свидетельством той высочайшей репутации, которую заслужили офицеры союзной Группы «А». Возник и в Грузии одноименный отряд элитного спецназа. Впрочем, если посмотреть открытые источники, то его словно бы и не существовало – так, отдельные упоминания и обрывки сведений. Возможно, что причиной тому является трагическая судьба грузинской «Альфы», которая была разогнана при Эдуарде Шеварднадзе. Мы постарались восполнить, по возможности, этот пробел.
ГРУППА ГИОРГАДЗЕ
Под знаком филина
http://www.specnaz.ru/article/?989
В начале было слово. Но в данном случае, слово лживое. И, естественно, не у Бога. 9 сентября 2006 года руководитель грузинского МВД Вано Мерабишвили собрал брифинг, на котором сообщил: член оппозиционной партии «Справедливость» Александр Чумбуридзе был задержан накануне при попытке взрыва центрального офиса правящей партии «Единое национальное движение». При нем обнаружено 400 граммов тротила и самодельный взрывчатый раствор в бутылке.
Глава МВД особо акцентировал внимание журналистов на том, что ранее Чумбуридзе работал в Министерстве госбезопасности Грузии, когда главой этого ведомства был Игорь Гиоргадзе, уточнил, что арестованный являлся бойцом спецподразделения «Альфа».
А чуть позже на скромном (к сожалению) сайте ветеранов грузинской «Альфы» появилась реплика, помеченная прозвищем «Абдулла»: «Чумбуридзе не мог отличить тротил от пластита, не говоря уже о детонаторах. Что можно сказать о человеке, который пытался при помощи сухого льда в пластиковой бутылке организовать «разрушающий» взрыв? Кроме громкого хлопка не получил бы ничего! Ясно одно: парень, который имеет тяжелую контузию, к сожалению, психически нездоров. А жаль. Когда-то был неплохим стрелком…»
И еще одна реплика: «Альфа-Ветеран официально заявляет, что Александр Чумбуридзе никогда не состоял в спецподразделении МГБ Грузии «АЛЬФА». В августе 1992 года Чумбуридзе был принят стрелком в подразделение «БУКИОТИ», но в декабре 1992 года после тяжелой контузии освобожден от службы».
А кто такой грузинский «Абдулла»? И что это за специальное подразделение «Букиоти»? И чем оно, к примеру, отличается от тамошней «Альфы»? К сожалению, ответы знают лишь немногие.
«В конце декабря 1991 года, – гласит исторический экстракт подразделения, – во время так называемой Тбилисской войны, в руководстве МГБ Грузии назрела необходимость в небольшом, но всесторонне подготовленном отряде спецназа для проведения нестандартных операций».
Инициатива исходила от шефа контрразведки Игоря Гиоргадзе (псевдоним «Командор»), и начальника отдела «З» Валерия Чхеидзе. Оба они прошли Афганистан, ходили в засады, участвовали в операциях против душманских банд и полевых командиров, а потому четко представляли, какая именно группа должна быть создана в структуре МГБ. В итоге тогдашний глава госбезопасности дал «добро», и в недрах его ведомства начала формироваться группа, поначалу состоявшая из пяти человек. Ее состав определялся на основе профессиональных качеств, самоотдачи, чувства локтя, умения работать в автономном режиме. Также, естественно, учитывались личные рекомендации Гиоргадзе и Чхеидзе.
Коллеги в Москве по бывшему Комитету не были удивлены ни ролью Гиоргадзе, ни самим фактом появления грузинской «Альфы».
– Что касается Гиоргадзе, – поясняет Герой Советского Союза генерал-майор Г.Н. Зайцев, – то я его хорошо помню по нашей командировке в Тбилиси. Хороший оперативный работник, прошедший в составе одного из «Каскадов» Афганистан. Очень толковый организатор. Выпускник Высшей школы КГБ, владеет, кстати, несколькими языками – азербайджанским, турецким, французским и сербохорватским.
Когда в 1983 году мы освобождали пассажирский самолет Ту-134, который был захвачен бандой особо опасных террористов, убивших людей, Игорь Пантелеймонович находился в Оперативном штабе. Перед ним председатель КГБ Грузинской ССР генерал-полковник А.Н. Инаури поставил персональную задачу: сделать так, чтобы ни одного постороннего человека в штабе не было. И все руководство Грузии, включая кандидата в члены Политбюро ЦК Эдуарда Шеварднадзе, находилось вне его пределов. Это же относилось к командующим закавказским военным и пограничным округами. Когда уже на заключительном этапе было принято решение начать штурм лайнера, то я пригласил Шеварднадзе. Объяснил ситуацию – и попросил его «благословения». Так и сказал.
Так что Гиоргадзе воочию наблюдал, как работает Группа «А». И поэтому я ничуть не удивился, что специальное подразделение было названо им именно «Альфой», – заключил Геннадий Николаевич.
Первый состав – это всегда особый почет, зарубка, что называется, на века. Вот эти фамилии. Дмитрий Вардиашвили («Нарцис»), человек неимоверной силы, имел связи среди спортсменов и умел общаться на одном языке с разного рода «темными личностями».
Юрий Гулиев («Хамай»), владел несколькими иностранными языками, имел солидный опыт оперативной работы, в прошлом – сотрудник советской дипломатической миссии в Кабуле.
Алик Комошвили («Григорий»), интеллектуал, товарищи отмечают его аналитический склад ума.
Константин Шавишвили («Абдулла») – первый командир грузинской «Альфы». К моменту создания подразделения «А» он имел богатый боевой опыт и отличался нестандартным подходом к решению разного рода задач. Был отмечен орденом Красной Звезды и медалями, в том числе «За воинскую доблесть» (июль 1993 года). И в «дополнение» – семью тяжелыми ранениями.
Темур Папуашвили («Эльбрус»). Отлично стрелял из карабина, имел горную подготовку.
Группе был передан командный кунг на базе ЗИЛ-130, с водителем Робертом Мовсесовым («Батя»), который, по словам, ветеранов подразделения, обладал уникальной способностью устранять любые поломки при любых условиях.
Официально начальником группы был Котэ Шавишвили, но фактическое руководство осуществлял «Командор», который лично участвовал практически во всех операциях. Так в структуре грузинского МГБ появилось боевое подразделение с рабочим названием «Группа Гиоргадзе».
Как вообще относили кадровые сотрудники спецслужб к тому, что происходило в республике? На этот вопрос Котэ Шавишвили отвечает так:
– Я, да и многие в старом КГБ, считали, что Гамсахурдия был патриотом своей страны. Но быть патриотом не означает уметь быть президентом. Повсеместные ошибки, наклеивание ярлыков, резкое неприятие одного и убийственные решения по поводу многих вопросов, назначения на руководящие должности неучей и откровенных проходимцев, в конечном итоге озлобили народ. А если еще и вспомним многих из ближайшего окружения президента, которое строило «страну кривых зеркал», то станет вполне очевидным раскол в народе, приведший к ужасающим последствиям. Но это, видимо, удел всех первых лиц – жить в отрыве от действительности.
Не следует сбрасывать со счетов и тот факт, что многие в Грузии, имевшие некую власть и финансовые возможности, приняли активное участие в происшедшем, – продолжает Котэ Шавишвили. – Кем бы не считали Гамсахурдия, он остается первым президентом в постсоветской Грузии и является неотъемлемой частью ее истории. Я считаю, что нынешнее руководство страны должно приложить максимум усилий, дабы прах Звиада Гамсахурдия покоился в земле его предков. Это законное право человека.
Весной 1992 года в МГБ произошел раскол из-за назначения руководителем этого силового ведомства гражданского человека, который был несведущ в деятельности спецслужб. В результате этого катаклизма МГБ было преобразовано в Информационно-разведывательную Службу. Больше половины личного состава ушли в Министерство обороны, где по приказу Тенгиза Китовани возникло Главное управление специального назначения в составе двух «управ»: разведки и контрразведки. Начальником последнего стал Игорь Гиоргадзе.
В мае 92-го был подписан приказ о создании отряда «VVV» (от латинского «Пришел, увидел, победил») спецназа Управления контрразведки ГУСН МО Грузии. Его эмблемой стал «букиоти», что в переводе на русский язык означает «филин». Со временем эта мудрая птица заменила собой официальное наименование подразделения.
С марта по август 1992 года «Группа Гиоргадзе» несколько раз побывала в отделившейся Абхазии и, по возвращении домой, настойчиво докладывала руководству страны о нецелесообразности введения воинских подразделений на территорию автономии. Однако первые лица страны не приняли во внимание рапорта и 14 августа 1992 года начали боевые действия. Дальнейшее, происходившее в республике – известно.
Собственно специальное подразделение с литерой «А» было создано 2 августа 1992 года.
– После раскола структуры моим непосредственным начальником стал Игорь Гиоргадзе, – вспоминает Котэ Шавишвили, – поручивший мне создать подразделение «А», и я очень хорошо знаю весь путь этого подразделения, который начинался с одиннадцати автоматов и огромного желания учиться и защищать. К сожалению, я не могу назвать всех специальных и боевых операций, которые проводило это подразделение, но будьте уверены, что парни хорошо делали свое дело. У нас был приказ Гиоргадзе максимально стараться работать без крови, шума и ажиотажа. Долгое время нам это удавалось…
Костяк отряда составляли бывшие офицеры КГБ СССР, имевшие опыт противодействия терроризму и освобождению заложников по плану «Набат». Критерий отбора – естественный отсев на подготовительных сборах, поскольку время и разворачивающиеся в республике события не оставляли иного выбора.
Первый состав набирали из бывших «афганцев» и резервистов ВДВ. Учитывались, само собой, физические данные кандидатов и достижения в разных спортивных дисциплинах. Исходя из опыта советской Группы «А», особое внимание уделялось морально-деловым качествам и психологической выносливости. Формирование осуществлялось исключительно на добровольной основе.
Приказом министра обороны исключение было сделано для шестерых будущих бойцов отряда, не имевших за плечами обязательной срочной службы – курсантов военно-патриотического клуба «Эдельвейс», которым руководил будущий первый командир грузинской «Альфы».
Первоначально личный состав насчитывал пятьдесят человек. Основная база находилась в одном из корпусов бывшего Тбилисского Высшего артиллерийского командного училища. Численность подразделения постепенно увеличивалась по мере расширения оперативно-боевых задач. Сказывалось отсутствие структур обеспечения и опыта, что вносило свои коррективы.
На вооружении группы находились уникальные «вещицы», хорошо известные сотрудникам Группы «А». Например, бесшумные автоматические пистолеты: ПСС «Вул» калибра 7,62 мм, МСП «Гроза» калибра 7,62 мм, разработанный ЦНИИ Точмаш, 6П9 калибра 9-мм, модификация пистолета Стечкина АО44 (он же 6П13) конструкции Александра Неугодова.
Или, скажем, винтовки снайперские специальные «Винторез», автоматы Калашникова с глушителем ПБС, специальный подствольный гранатомет. Сотрудники использовали бронежилеты из титана и келавра – БЖСН, а также пуленепробиваемые сферы – защитные шлемы с забралом типа «Маска-1».
Так после соответствующей специальной подготовки «Филин» стал подразделением «Альфа». На его долю выпал не один десяток оперативно-боевых операций, о чем, кстати, свидетельствуют и безвозвратные потери.
Котэ Шавишвили говорит:
– Мы с ребятами (да и с Гиоргадзе и его командой) провели много мероприятий по освобождению заложников и выкрадыванию пленных из-под носа противника, нейтрализации различных мафиозных и полумафиозныъх структур. Работали на коммуникациях, «железке», аэродромах. Брали высотки, удерживали позиции, уходили в глубинную разведку и так далее. Одним БТРом с экипажем из пяти человек удавалось взять районный центр и прилегающие территории. Одним танком Т-72 удавалось удержать большой районный центр в Западной Грузии в течение полудня, когда войска и «любители повоевать» бежали без оглядки. Удерживать до тех пор, пока противник не подорвал технику, и не погибли трое наших ребят.
Перед падением Сухума основные силы не были пропущены через Зугдиди. Пришлось перебрасывать тяжелую технику через высокогорные перевалы Сванетии. Бойцы подразделения «А» не успели добраться до Латы, когда пошел основной поток беженцев. В горах Сванетии во время столкновения с бандитами, грабившими людей, погиб сотрудник отряда. Всего грузинская «Альфа» потерла во время боев семь человек, а это очень много, учитывая специфику подразделения.
– А может быть, стоит вспомнить все операции – с горечью продолжает рассказ Котэ Шавишвили, – вспомнить, как наши семьи проводили бессонные ночи, ожидая или нас, или сообщения о гибели тогда, когда многие «грузины» летали самолетами в Пекин и Дубай, а нам не хватало самолетов для переброски людей и продовольствия в Сухуми. А может, вспомнить некомпетентность высшего военного руководства, которое потеряло Гагру из-за преступной халатности командиров. Или вспомнить, как приходилось пробиваться из окружения только лишь потому, что «правое крыло» вдруг решило, что пора «пить чай» и можно возвращаться в расположение, «забыв» нас на радость противнику. А может, вспомнить как перед самой войной один из нынешних руководителей спецслужбы (сказано несколько лет назад – П.Е.), как бы невзначай «засветил» нашу группу, возглавляемую Игорем Гиоргадзе, перед правой рукой Ардзинбы…
Что ж, и в России спецназу очень часто приходилось оказываться в заложниках преступной некомпетентности политиков и руководства. Такова, к сожалению, неумолимая логика любого Смутного времени.
Третий тост
Гоча Адуашвили («Душман»), родился 2 ноября 1967 года в Тбилиси. Воевал в Афганистане. В 1990 году окончил Тбилисский машиностроительный техникум. Погиб 13 сентября 1993 года от пули снайпера при боевом столкновении в Западной Грузии. Награжден медалью «За отвагу» (14 сентября 1993 года) и орденом «Вахтанга Горгасали» (посмертно).
Сосо Сичинава («Сичи»), майор. Родился в 1960 году в Сухуми. Окончил Суворовское и Бакинское Высшее общевойсковое училища. Выполнял интернациональный долг в Афганистане, где был награжден орденом Красной Звезды. Начальник штаба в специальных подразделениях «Букиоти» и «Альфа». Погиб в 1993 году во время операции против бандформирования в Западной Грузии.
Георгий Иорданишвили, полковник. Родился 24 мая 1947 года в Тбилиси. В 1969 году окончил Алма-Атинское Высшее пограничное училище, а в 1979 году получил диплом Института физической культуры и спорта. Был тренером подразделения, воспитал многих отличных и думающих бойцов. Не вышел из боевого столкновения 8 июня 1994 года с членами банды (в последующем оставшиеся в живых бандиты были ликвидированы). Был награжден восемью медалями.
Темур Папуашвили («Эльбрус»), полковник. Один из основателей подразделения «А». Родился 27 января 1956 года в Тбилиси. В 1981 году окончил тренерский факультет Грузинского Государственного института физической культуры. Являлся членом сборной команды скалолазов Грузии. Выпускник минской Высшей школы КГБ (1983 год). На следующий год прошел специальную подготовку для работы в составе ДРГ, с 1992-го – на руководящих должностях в подразделении «А», а с октября 1993-го по сентябрь 1993 года возглавлял оперативно-технической отдел (ОТО) грузинского МГБ.
20 мая 1999 года «Эльбрус» был арестован по ложному обвинению в неосуществленном террористическом акте против Эдуарда Шеварднадзе. Погиб при невыясненных обстоятельствах 5 января 2000 года в 5-м Изоляторе исполнения наказания – после того, как объявил правозащитнице Е. Тэвдорадзе о своем намерении заговорить на суде. Официальный диагноз – ураганный отек легких…
Также не вышли из боя Александр Джинчвелидзе («Сашка»), Андрей Миронов («Мирон»), Заур Талахадзе («Скорпион»), Звиад Сичинава («Пеле»), Бадри Шанидзе («Доцент»), Дато Элердашвили («Кашпир»), Вячеслав Лашаков («Борец») и Роберт Самканашвили («Малыш»). Если кого забыли по незнанию – обязательно дополним.
Подложный рапорт
Еще раз заглянем на сайт «Альфы-Букиоти». О драматических страницах грузинской «Альфы», которую разогнали осенью 1995 года, скупо пишет «Пластун» для «Абдуллы»: «После служебных расследований и работы с личным составом руководством МГБ было принято решение об увольнении части сотрудников подразделения. Но тут же следует отметить, что увольнения коснулись не только сотрудников спецподразделений, но практически за этим действиями последовали и увольнения 90% руководства МГБ».
И еще одна невеселая реплика «Пластуна»: «Подразделение «Альфа» было доукомплектовано после увольнений и переводов в другие подразделения «старых сотрудников» и просуществовало под данной аббревиатурой до 2001 года.
С 2001 года подразделение было упразднено, из малочисленного состава сотрудников, оставшегося от «АЛЬФЫ» и «ОМЕГИ», за счет сращивания с группой спецназа СГО (Служба государственной охраны) был создан Антитеррористический центр».
Так что же произошло?
29 августа 1995 года на президента Шеварднадзе было совершено неудачное покушение. В тот день взлетела на воздух начиненная взрывчаткой «Нива». Шеварднадзе был ранен осколками стекла, его водитель и несколько охранников получили контузии. В организации преступления обвинили Гиоргадзе. Сам «шпион с Севера», опасаясь возмездия, якобы счел за благо быстренько исчезнуть из республики. Естественно, к «своим московским хозяевам».
А после был суд, который, впрочем, готовили более двух лет. Те, кто присутствовал на нем «со стороны», указывали на отсутствие реальных доказательств. Однако были показания трех силовиков: Теймураза Хачишвили (бывший глава МВД и заместитель министра безопасности) и председателя Корпуса спасателей Грузии Георгия Гелашвили. Якобы их вызвал «Командор» и поручил все хорошенько подготовить, но – осечка вышла, сработал пресловутый человеческий фактор.
Вот что по этому поводу в духе «расследований» гражданки США Анны Политковской «зажигательно» писала обозреватель «Новой газеты» Юрия Латынина: «Заговорщики были членами «Мхедриони», недовольные Иоселиани, но действовали по приказу Гиоргадзе. Идея была взорвать президента, все списать на Иоселиани, ликвидировать его и взять власть. Погубила их чрезвычайная запутанность интриги: киллеру сказали, что он взрывает Иоселиани. Каково же было удивление исполнителя, когда он увидел выезжающий из дворца автомобиль Шеварднадзе. «Но это же президент!» – вскричал он. «Жми!» – заорал сидевший рядом Гига Гелашвили, командир грузинской «Альфы», впоследствии арестованный и давший показания, – и сам, перегнувшись, нажал кнопку. Но поздно – Шеварднадзе уцелел. Гиоргадзе сбежал на военную российскую базу в Вазиани и был таков».
Есть такое известное выражение: врет как очевидец. Вот это как раз тот случай. Так оперирует фактами наша «свободная», наша либеральная пресса.
Подсудимых также обвинили в организации убийства 3 декабря 1994 года лидера Национально-демократической партии Георгия Чантурия. По тогдашним словам Шеварднадзе, «если бы не это обвинение, то Гига Гилашвили, сражавшийся за территориальную целостность Грузии, должен был быть представлен к государственной награде».
Всего по делу о покушении на главу государства проходило пятнадцать человек. Обвиняемые принадлежали к руководству МГБ Грузии и отрядам спецназа «Альфа» и «Омега», которые ранее проходили спецподготовку, соответственно, в России и США. К концу лета 1995 года трое из них погибли при невыясненных обстоятельствах, а другие – выведены за штат, а затем арестованы или объявлены в розыск. Все, кто был представлен на суде, получили длительные сроки заключения, причем от смертной казни некоторых спасла только отмена «вышки» – Грузия собиралась вступить в Совет Европы.
Среди «заговорщиков» также оказались бывший командир «Омеги» Николоз Квезерели, начальник «Альфы» подполковник Гела Папуашвили и командир шестой группы «Альфы» капитан Гурам Папукашвили. В связи с расследованием этого дела в 1996 году был осужден также майор «Альфы» Григорий Басилашвили, обвиненный в подделке документов, но потом освобожденный из-под стражи.
– К этому времени я работал в другом подразделении спецслужбы и находился в отпуска, – рассказывает Котэ Шавишвили. – В момент взрыва я отдыхал с друзьями на улице Леселидзе и смог через 15-17 минут прибыть на место взрыва. Визуальный осмотр места происшествия привел к выводу, что работали или сверхточные профессионалы высокого класса или же дилетанты, не умеющие отличить тротил от пластита. При более тщательном анализе происшествия я склонился ко второй версии. После этого происходят странные события – выдвигаются обвинения против Игоря Гиоргадзе и подразделения «А», Автандил Иоселиани признается, что он знал о готовящемся покушении на главу государств, но не знал, кому сообщить информацию. Начинаются аресты, ложные обвинения, гонения, «охота на ведьм».
После ареста Гелы Папуашвили (командира подразделения в тот период), – продолжает рассказ Котэ Шавишвили, – создается впечатление, что А. Иоселиани пытается арестами, нагнетанием истерии вокруг подразделений «Альфа» и «Омега» полностью развалить боеспособные и преданные государству структуры, тем самым отодвинуть на дальний план казус с «признанием». Нельзя отрицать и тот факт, что А. Иоселиани никогда не питал дружеских и коллегиальных чувств к сотрудникам спецподразделения, и они платили ему той же монетой.
Потом в 1999 году было еще одно покушение на Шеварднадзе, оно, правда, не состоялось. В связи с ним было задержано двенадцать человек, в том числе бывший командующий Сухопутными войсками Гуджар Курашвили, брат экс-командира «Альфы» Гелы Папуашвили – Темур, тот самый, который скончался в камере предварительного заключения. Были задержаны и члены этого отряда Каха Кантария, Ираклий Панджикидзе и Мамука Георгадзе. Обвинение построили на результатах якобы имевшего место прослушивания телефонных разговоров обвиняемых все с тем же Игорем Гиоргадзе.
А в начале июля 2003 года фигуранты дела 95-го года Гелашвили, Папукашвили и Хачишвили неожиданно были помилованы президентом. «Я хорошо понимаю тех людей, которые болезненно восприняли решение об освобождении этих заключенных, но государственное мышление должно быть превыше личных чувств», – заявил Шеварднадзе. Как это прикажите понимать? Одно из двух: или глава государства выпустил на свободу опасных преступников, или задним числом признал их невиновность.
Решение Шеварднадзе вызвало критику со стороны его оппонентов. Пожалуй, наиболее жесткую позицию занял бывший министр юстиции Михаил Саакашвили. Акт о помиловании он назвал «готовящейся дестабилизацией страны и возвратом к началу девяностых годов». По его тогдашнему утверждению, цель Седого лиса – использовать «признанных бандитов и убийц для устранения политических соперников ради сохранения власти». Как мы видим, до «революции роз» рукой подать – но каков слог, каков пафос будущего ниспровергателя режима Шеварднадзе. И Зураб Жвания был еще жив…
«Освобождение этих политических киллеров угрожает не только оппозиционным политикам и рядовым гражданам Грузии, – стращал депутат Саакашвили, – но и бизнесменам, которые могут подвергнуться рэкету, цель которого – удовлетворение финансовых потребностей этих бандитов».
В этой связи вспоминается анекдот. Гиоргадзе решил явиться с повинной. Утро. Изолятор. Следователь задает первый вопрос: «С какой целью, когда и где вы родились?» Смешно? Ни очень.
На самом деле Игоря Гиоргадзе с 15 июля по 30 августа 1995 года физически не наблюдалось в пределах Грузии. Он находился в командировке в Турции, оттуда авиарейсом направился в Москву, чтобы привезти экипировку и техническое оснащение для спецподразделений «Альфа» и «Омега».
Всю лживость обвинений вскрывает Маквала Берианидзе в своей книге «Секретная формула странного теракта» – это произведение, составленное на основе собранных документов. Вместе с книгой эта мужественная женщина предоставила заявление председателя департамента разведки Автандила Иоселиани, в котором он отказался от рапорта 2 сентября, ставшего основанием для возбуждения уголовного дела против Гиоргадзе и объявления его в розыск. Если Иоселиани и в глаза не видал этого рапорта, то о чем вообще может идти речь?..
В подложном рапорте написано, что во второй половине дня 20 июля Гиоргадзе встретил у себя дома приехавших к нему людей. Был в домашней одежде. Как справедливо замечает Берианидзе, это не терминология Папуашвили.
Берианидзе также предъявила материалы, которые переслал ей из тюрьмы «альфовец». В них он называет лиц, находившихся вместе с ним в комнате, когда его… заставили написать этот «липовый» рапорт. Он категорически отказался участвовать в авантюре, но это ему дорого стоило…
Недоумение Седого лиса
В конце января 2006 года знакомая нам Мака Берианидзе опубликовала на страницах газеты «Асавал-десавали» интервью с Эдуардом Шеварднадзе. На грузинском языке. Это потрясающий, просто фантастический текст. По прочтении его можно только развести руками.
Вот наиболее характерные выдержки, относящиеся к теме нашего рассказа.
«Журналист: На политической арене Грузии происходят удивительные вещи. Я не смогла скрыть удивления, когда приемлемую в свое время для Вас и «избалованную» Вами Ирину Саришвили, увидела в качестве президента фонда Игоря Гиоргадзе.
В период Вашего президентства она была противником Гиоргадзе и «львиная доля» заслуги в превращении его (Игоря Гиоргадзе – П.Е.) в разыскиваемого принадлежит ей. А сейчас я вижу, как она проводит пресс-конференцию, а за ее спиной, на стене, висит портрет Игоря.
Шеварднадзе: Что-о-о?
Журналист: Ничего «особенного», портрет Эдуарда Шеварднадзе она сменила на портрет Игоря Гиоргадзе.
Более того, она выступила на съезде его партии (Вы, наверное, знаете, что у Гиоргадзе есть своя партия «Справедливость»?) и публично извинилась перед господином Игорем, сказала, что столько лет ошибалась относительно его.
Шеварднадзе: Извинилась?
Журналист: Да! А сейчас я еще раз хочу вернуть Вас в прошлое. Когда Вы были президентом, на традиционных брифингах, которые Вы проводили по понедельникам, я неоднократно задавала вопросы об Игоре Гиоргадзе. Я исходила из презумпции невиновности, а главное, из материалов моего журналистского расследования было ясно, что он абсолютно не виновен, и я требовала справедливости. Однажды по этому поводу я подготовила документ на 60-ти страницах и по Вашему поручению передала Вашей службе. «Они подшили в дело». Позже я обратилась с этим к Вам и Вы, немного раздраженно, сказали: «Отстань.
Если он не виновен, вернется и даю слово в «Союз граждан» (бывшая партия Шеварднадзе, которая с его уходом перестала существовать – П.Е.) не вступит».
Шеварднадзе: Разве я был не прав? Нет больше «Союза граждан», пусть возвращается (?!).
Журналист: А вернется ли?
Шеварднадзе: Не могу сказать. Может, вернется, а может, не вернется.
Журналист: Вы убедились, что он не виновен?
Шеварднадзе: А Вы?
Журналист: Я убедилась, да и вся страна об этом знает. Его иностранные адвокаты тоже убедились. Они со мной встретились и убедились в большей степени, чем это требовалось. Они были поражены, что я не знаю лично Игоря Гиоргадзе, ни разу с ним не встречалась, и взвалила на себя такую ношу. Для меня же главное были документы. Для справедливого подхода это главное!
Шеварднадзе: Ему предъявили обвинение в том, что он знал о готовящемся покушении на президента и подбросил совершенно негодную версию.
Журналист: Нет-нет. Ему предъявили обвинение в планировании и осуществлении теракта. Якобы он вызвал на квартиру, расположенную на улице Палиашвили Темура Хачишвили, Гигу Гелашвили, командира «Альфы» и поручил им осуществить теракт. Так грубо были состряпаны эти документы, что видны были грязные руки и белые нитки тех, кто «шил» это дело. В то время, когда по версии обвинения Гиоргадзе «проводил совещание» на улице Палиашвили, реально он находился в Турции в гостях у своего турецкого коллеги. Ведь Вы через Гиоргадзе отправили в подарок Демирелю (на тот момент президент Турции – П.Е.) шахматы? Я вытащила на свет Божий все эти подтасовки, за что и поплатилась, но для меня истина важней. Наказывать невиновного большой грех.
Шеварднадзе: А кто подтвердил, что это было так? Скажем, состряпано?
Журналист: Автандил Иоселиани. Он написал, что рапорт, который лег в основу обвинения Игоря Гиоргадзе – фальшивка. Он дал показания Верховному Суду, никто не смог проигнорировать материалы добытые мной.
Шеварднадзе: (после долгой паузы). Иоселиани отказался?
Журналист: Большие дела творятся, Иоселиани отказался, Ирина Саришвили извинилась перед Гиоргадзе и сейчас является президентом его фонда. Если Вы убедитесь в его невиновности, у Вас хватит мужества признать, что ошибались?
Шеварднадзе: Я ни обвинения не предъявлял, ни факты не называл! Это все исходило от следствия. Это было больше связано с терактом, со вторым терактом.
Журналист: Я говорю о первом теракте, который произошел 29 августа 1995 года, перед выборами.
Шеварднадзе: Этого я не помню (?!), не могу сказать. До этого у нас были обычные отношения, хотя несколько раз я просил его прибыть в Абхазию, но он не смог. Сказал, что его некем заменить в Поти и Сенаки, мол, здесь тоже важное направление.
Журналист: Он тогда не был министром, какое право он имел без приказа оставить порт?
Шеварднадзе: Да, это тоже важно было. Поэтому я не настаивал. Других отношений у меня с ним не было. Одна большая заслуга у него действительно есть. Я назначил его министром после падения Сухуми. В то время Китовани (бывший министр обороны – П.Е.) задумал новую атаку на Абхазию. Это могло обернуться огромной бедой. Тогда я попросил его (Игоря Гиоргадзе – П.Е.), чтобы он остановил эту авантюру, иначе в Грузии могла произойти большая беда. Он не только остановил, но задание выполнил на пятерку, всех вернул назад.
Журналист: Убедил, что нельзя делать такие вещи без подготовки?
Шеварднадзе: Не знаю, как и что, но вернул всех мирно, в том числе и Тенгиза Китовани. Авантюра провалилась. Других поручений я ему не давал. Что касается теракта, в его время несколько парней арестовали. Он позвонил мне и сказал, что теракт раскрыт.
Журналист: Это произошло после теракта. Он же 30 августа вернулся? Факт, что Игорь Гиоргадзе не виновен. Существует множество документов, подтверждающих это.
Шеварднадзе: Возможно и вправду он ни при чем! Но если ты ни при чем, зачем улетаешь с российской военной базы?
Журналист: Вы вместе вылетели в тот день 4 сентября 1995 года.
Шеварднадзе: Что ты говоришь. Нет же. Что ты говоришь?
Журналист: Говорю правду. О нем я не знаю, откуда и куда он вылетел, но Вы улетели в Среднюю Азию.
Шеварднадзе: Может, я в Турцию улетал. Да, но…
Журналист: Нет не в Турцию, а в Среднюю Азию, если не ошибаюсь, к Каримову. Если бы тогда Гиоргадзе остался, сегодня его не было бы в живых. Чего они выжидали? Он никуда не убегал. Наоборот, прилетел (в Тбилиси – П.Е.). Он был здесь 30-го, 31-го августа, 1-го, 2-го, 3-го, 4-го сентября. 2 сентября же арестовали Хачишвили и Гелашвили? Почему они ничего не сказали о Гиоргадзе? Что, перед выборами «сценарий» не был вполне подготовлен?
Шеварднадзе: Не арестовали потому, что не было оснований для ареста.
Журналист: А потом откуда появилось основание?
Шеварднадзе: Не знаю.
Журналист: Я Вам скажу, он абсолютно не виновен в связи с этим терактом. Я опираюсь на документы.
Шеварднадзе: Может быть, может быть…
Журналист: Если Вы убедитесь в его невиновности, могли бы выступить и публично заявить, что эти десять лет подвергали его пытке?
Шеварднадзе: Разве есть где-нибудь мое высказывание о том, что теракт был организован Игорем Гиоргадзе? Сейчас что-то припоминаю. Мне говорили, что якобы доказательства были. Якобы из его кабинета вынесли оружие, еще что-то. Говорили, что он какие-то указания давал Хачишвили.
Журналист: Кто Вас в этом убеждал, батоно Эдуард?
Шеварднадзе: Те, кто были. Прокуратура же расследовала, не так ли? Другого специального представителя у меня не было.
Журналист: Когда тридцатого августа Игорь Гиоргадзе прилетел, Вы даже не приняли его. Вы ведь еще ничего не знали, т.е. ведь еще не было материалов расследования? А второго сентября сказали ему: «уходи». До сегодняшнего дня он, как и Вы, не написал заявления об уходе с поста министра.
Шеварднадзе: ?!
Журналист: Очевидец мне рассказывал: «Второго сентября, когда, в конце концов, Шеварднадзе пригласил Игоря Гиоргадзе и уже принял решение об его освобождении, в кабинете у Шеварднадзе министр был непродолжительное время. Выйдя из кабинета, он сказал: «Пройдет время и он поймет, что плохого я ему ничего не сделал, тех предателей, которые его окружают сегодня, он распознает завтра». Если проследить за процессами, то по прошествии десяти лет его правота видна четче. Что Вы скажете на это?
Шеварднадзе: Может быть! Не я же расследовал дело? Я никогда не говорил, что теракт был организован Игорем Гиоргадзе.
Журналист: Никогда не говорили?
Шеварднадзе: Нет-нет. Поступала информация о том, что он помогал людям, которые так или иначе были связаны с терактом, но что к этому приложил руку сам Гиоргадзе, такого я не говорил, хотя, если ты министр безопасности, должен знать в десять раз больше, не должен был проглядеть происходящее в стране. Разве красит министра, когда в отношении президента его страны осуществляют теракт?
Журналист: Я располагаю документами и не одним. Министр Гиоргадзе официально предупреждал об этом (о возможном теракте и необходимости усиления наблюдения за конкретными местами) руководство Службы правительственной охраны (структура созданная для охраны Шеварднадзе – П.Е.), с указанием, в том числе того места, где это в последствии произошло. Что еще он должен был сделать? Ту территорию, внутренний двор бывшего парламента, где произошёл взрыв, контролировала Служба правительственной охраны.
Шеварднадзе: Ну и что?
Журналист: Четыре письма имеется.
Шеварднадзе: Ну и что?
Журналист: А то, что они (Служба правительственной охраны – П.Е.) должны были принять меры. Вы же, как раз после этого отправили Гиоргадзе в командировку в Турцию и до того времени, пока 29 августа не произошел теракт, не разрешали ему вернуться «исходя из государственных интересов».
Шеварднадзе: В таком случае, нам надо призвать этих людей к строжайшей ответственности. Я не видел этих писем. Выходит, что я лично должен был заняться расследованием. Я всегда стороной обходил расследования, начиная с того времени, когда был министром внутренних дел. Через документы я воочию видел столько бед. Людей расстреливали, известных ученых, деятелей, а в деле не было и двух листов. Тогда я дал себе слово, что никогда ничего подобного не сделаю. Между прочим, я в течение семи лет был министром внутренних дел, и не было ни одного случая незаконного ареста.
Журналист: Сейчас творится много беззакония. Придет ли время, когда всему будет дана надлежащая оценка?
Шеварднадзе: Всякому беззаконию будет дана оценка, если не сегодня, через два, пять лет. Нельзя! Всякое беззаконие будет разоблачено. Может быть, не накажут, может, простят, может, человек ошибался – и это признают, но без разоблачения беззаконие не останется!»
Волчий билет
18 декабря 2003 года полицией был задержан первый командир грузинской «Альфы» вице-полковник спецслужб Котэ Шавишвили, обеспечивавший в последние годы личную охрану руководителя объединения «Тбилавиастрй» Пантико (Важи) Тордия. Были также задержаны несколько сотрудников О.О.О. Агентство безопасности GGK («Джи-Джи-Кэй»). По политическим мотивам, поскольку в прошлом работали под руководством Игоря Гиоргадзе. А накануне министр внутренних дел Григорий Барамидзе поведал журналистам, что в республике, дескать, готовится вооруженный мятеж, к которому могут быть причастны лица из числа сторонников «Командора».
«Мятеж», на самом деле, заключался в следующем. В ноябре 2003 года Тордия принял участие парламентских выборах по одному из мажоритарных округов столицы. При подсчете бюллетеней возникла необходимость в проведении второго тура голосования. Перевес – в пользу Тордия.
27 ноября в Грузии произошла «революция роз». А вскоре на Тордия, когда он находился около гаража возле своего дома, было совершено нападение: ему разбили голову. Характерно, что автомобиль «Мерседес», документы и деньги преступники не тронули. Опасаясь за свою жизнь, Тордия обращается к Котэ Шавишвили с просьбой обеспечить его «личкой» и организовать надежную охрану предприятия, известного в Тбилиси как 31-й авиационный завод. Не мешкая, стороны заключили соответствующее соглашение сроком на десять лет.
Не успели просохнуть чернила на документе, как заинтересованный круг лиц обратился в органы правопорядка с «просьбой» проверить Шавишвили и его охранную фирму. Цель – выяснить, насколько реальны возможности агентства GGK, и помещать выставить охрану завода.
МГБ Грузии предоставляет информацию, что Шавишвили – первый командир грузинской «Альфы» и правая рука Игоря Гиоргадзе. Хотя реальных фактов их контактов спецслужбы обнаружить не смогли. В дело включается Гия Барамидзе, активный член Национальной партии и с 6 декабря за Шавишвили и его организацией устанавливается наружное наблюдение.
Тогда же кандидат в президенты Михаил Саакашвили и шеф МВД запугивают грузинскую общественность страшилкой о вооруженной банде аж в тысячу человек, которая поддерживает Игоря Гиоргадзе – все они, впрочем, «скоро будут пойманы или ликвидированы». В МВД планируется операция по нейтрализации «особо опасных» для государства лиц. Непосредственными руководителями этой акции назначаются Давид Кекуа и Давид Энделадзе из ГУВД г. Тбилиси.
В ночь с 17-го на 18-е декабря из заграничной командировки возвращается Тордия. Телохранители отвозят его сначала домой, а потом на завод. Сотрудниками «наружки» фиксируется скопление молодых людей возле офиса Агентства безопасности GGK. Принимается решение запустить в офис двух сотрудников, чтобы те, под видом желающих устроиться на работу, провели рекогносцировку на предмет огнестрельного оружия и общей ситуации. Однако в работе им было отказано.
Вечером 18-го Тордия, Шавишвили и трое security выезжают с территории завода. Операцию по захвату или ликвидации в МВД планируют провести возле дома Тордия. По пути следования автомобиль охраны не дает сотрудникам ГУВД г. Тбилиси рассмотреть сидящих в головной машин и удостовериться в наличии «объектов заинтересованности». Ситуация накаляется.
Тогда эскорт меняет маршрут и неожиданно направляется в район Ваке. Тогда Давид Энделадзе, который непосредственно руководит ходом операции, дает команду любой ценой установить сидящих в головной машине. Один из автомобилей преследования с нарушением правил останавливается на светофоре и выясняет, что те, кто нужен, действительно находятся в салоне.
Эскорт сворачивает на улицу Палиашвили и, нарушая правила движения, подвозит Тордия к дому его зятя. Котэ Шавишвили беспрепятственно заводит своего клиента в дом. Машины охраны резко разворачиваются, чем мешают проведению операции. Энделадзе докладывает о происшедшем по инстанции Давиду Кекуа и ждет указаний.
Оценив изменение обстановки, глава МВД приказал работать только по Шавишвили и его людям. Энделадзе вызывал на помощь сотрудников полиции «с земли» и провел задержание. Основание? «Незаконное ношение оружия». Абсурдность этого обвинения была налицо. Тогда ветеранам «Альфы» стали инкриминировать «сопротивление сотрудникам полиции при задержании».
Авторы этой дезинформации не учли того обстоятельства, что в январе-феврале 2003 года Котэ Шавишвили перенес тяжелейшую операцию по удалению шейного позвонка и заменой его искусственным телом. Соответствующую справку на официальный запрос адвоката предоставил главный врач Городской клинической больницы № 7 В.А. Афанасьев. Стало быть, при всем желании он не смог бы осуществить активное физическое сопротивление.
Задержание осуществляли люди в штатском, но, узнав в одном из них Энделадзе, Котэ Шавишвили приказал своим ребятам: «Не двигаться – это полиция!». То, что никто не оказал сопротивления, подтвердили и люди, случайно оказавшиеся в этот момент рядом. Один из полицейских проговорился потом, что, если бы Тордия повезли домой, где находилась засада, – то всех бы там и положили.
Бывший лидер Национально-демократической партии Ирина Саришвили-Чантурия сразу же назвала происшедшее фактом политических репрессий. Котэ Шавишвили должен был в ближайшие дни в соответствии с официальным контрактом обеспечить личную охрану. По ее словам, Шавишвили – профессионал высокого уровня, который мог бы помочь выйти на след тех, кто 8 декабря обстрелял ее квартиру, но «это не устраивает новые власти».
В этой связи мне вспоминается знаменитое изречение Джабы Иоселиани: «Демократия – это вам не лобио кушать». Вот уж действительно…
В поддержку «Абдуллы» выступили его родные и друзья, призвавшие всех людей, «кому не безразлична судьба этого честнейшего и мужественного человека, поддержать… обращение к руководству Грузии с просьбой разобраться в этом деле честно, справедливо и непредвзято».
10 марта 2004 года прокуратурой Ваке-Сабурталинского района Тбилиси было вынесено постановление о прекращении уголовного преследования Котэ Шавишвили и его сотрудников, в части оказания преднамеренного сопротивления, за отсутствием состава преступления.
– Что делать сотруднику спецслужбы, который знает свое дело, но остался без работы? – задается вопросом Котэ Шавишвили – У него два пути: или идти в криминальные структуры (которые, в отличие от государственных, хорошо знают цену их профессионализму), или идти на любую работу, но только не продаваться. У бывших сотрудников грузинских спецслужб вообще не оставалось никакого выбора, т.к. «волчий билет» с ярлыком «люди Игоря Гиоргадзе» отпугивает даже самых смелых чиновников и бизнесменов. Для открытия же «своего дела» необходимы финансы, которых у них нет. Когда Грузия вела активные боевые действия, они собирали своим телом осколки и пули, а многие наши доморощенные нувориши ловили «зеленую рыбку» валюты в мутной воде нашей с вами истории.
Наступил очередной август, второе число. На сайте – «Абдулла»: «Поздравляю подразделение «А» с Днем Рождения! Надеюсь, что наступит время, – и оно снова будет в строю и на страже людей! Мы всех помним».
И приписка: «Если совы не охотятся, это не означает, что нет мышей. Просто еще не наступило время охоты».
Под знаком филина
http://www.specnaz.ru/article/?989
В начале было слово. Но в данном случае, слово лживое. И, естественно, не у Бога. 9 сентября 2006 года руководитель грузинского МВД Вано Мерабишвили собрал брифинг, на котором сообщил: член оппозиционной партии «Справедливость» Александр Чумбуридзе был задержан накануне при попытке взрыва центрального офиса правящей партии «Единое национальное движение». При нем обнаружено 400 граммов тротила и самодельный взрывчатый раствор в бутылке.
Глава МВД особо акцентировал внимание журналистов на том, что ранее Чумбуридзе работал в Министерстве госбезопасности Грузии, когда главой этого ведомства был Игорь Гиоргадзе, уточнил, что арестованный являлся бойцом спецподразделения «Альфа».
А чуть позже на скромном (к сожалению) сайте ветеранов грузинской «Альфы» появилась реплика, помеченная прозвищем «Абдулла»: «Чумбуридзе не мог отличить тротил от пластита, не говоря уже о детонаторах. Что можно сказать о человеке, который пытался при помощи сухого льда в пластиковой бутылке организовать «разрушающий» взрыв? Кроме громкого хлопка не получил бы ничего! Ясно одно: парень, который имеет тяжелую контузию, к сожалению, психически нездоров. А жаль. Когда-то был неплохим стрелком…»
И еще одна реплика: «Альфа-Ветеран официально заявляет, что Александр Чумбуридзе никогда не состоял в спецподразделении МГБ Грузии «АЛЬФА». В августе 1992 года Чумбуридзе был принят стрелком в подразделение «БУКИОТИ», но в декабре 1992 года после тяжелой контузии освобожден от службы».
А кто такой грузинский «Абдулла»? И что это за специальное подразделение «Букиоти»? И чем оно, к примеру, отличается от тамошней «Альфы»? К сожалению, ответы знают лишь немногие.
«В конце декабря 1991 года, – гласит исторический экстракт подразделения, – во время так называемой Тбилисской войны, в руководстве МГБ Грузии назрела необходимость в небольшом, но всесторонне подготовленном отряде спецназа для проведения нестандартных операций».
Инициатива исходила от шефа контрразведки Игоря Гиоргадзе (псевдоним «Командор»), и начальника отдела «З» Валерия Чхеидзе. Оба они прошли Афганистан, ходили в засады, участвовали в операциях против душманских банд и полевых командиров, а потому четко представляли, какая именно группа должна быть создана в структуре МГБ. В итоге тогдашний глава госбезопасности дал «добро», и в недрах его ведомства начала формироваться группа, поначалу состоявшая из пяти человек. Ее состав определялся на основе профессиональных качеств, самоотдачи, чувства локтя, умения работать в автономном режиме. Также, естественно, учитывались личные рекомендации Гиоргадзе и Чхеидзе.
Коллеги в Москве по бывшему Комитету не были удивлены ни ролью Гиоргадзе, ни самим фактом появления грузинской «Альфы».
– Что касается Гиоргадзе, – поясняет Герой Советского Союза генерал-майор Г.Н. Зайцев, – то я его хорошо помню по нашей командировке в Тбилиси. Хороший оперативный работник, прошедший в составе одного из «Каскадов» Афганистан. Очень толковый организатор. Выпускник Высшей школы КГБ, владеет, кстати, несколькими языками – азербайджанским, турецким, французским и сербохорватским.
Когда в 1983 году мы освобождали пассажирский самолет Ту-134, который был захвачен бандой особо опасных террористов, убивших людей, Игорь Пантелеймонович находился в Оперативном штабе. Перед ним председатель КГБ Грузинской ССР генерал-полковник А.Н. Инаури поставил персональную задачу: сделать так, чтобы ни одного постороннего человека в штабе не было. И все руководство Грузии, включая кандидата в члены Политбюро ЦК Эдуарда Шеварднадзе, находилось вне его пределов. Это же относилось к командующим закавказским военным и пограничным округами. Когда уже на заключительном этапе было принято решение начать штурм лайнера, то я пригласил Шеварднадзе. Объяснил ситуацию – и попросил его «благословения». Так и сказал.
Так что Гиоргадзе воочию наблюдал, как работает Группа «А». И поэтому я ничуть не удивился, что специальное подразделение было названо им именно «Альфой», – заключил Геннадий Николаевич.
Первый состав – это всегда особый почет, зарубка, что называется, на века. Вот эти фамилии. Дмитрий Вардиашвили («Нарцис»), человек неимоверной силы, имел связи среди спортсменов и умел общаться на одном языке с разного рода «темными личностями».
Юрий Гулиев («Хамай»), владел несколькими иностранными языками, имел солидный опыт оперативной работы, в прошлом – сотрудник советской дипломатической миссии в Кабуле.
Алик Комошвили («Григорий»), интеллектуал, товарищи отмечают его аналитический склад ума.
Константин Шавишвили («Абдулла») – первый командир грузинской «Альфы». К моменту создания подразделения «А» он имел богатый боевой опыт и отличался нестандартным подходом к решению разного рода задач. Был отмечен орденом Красной Звезды и медалями, в том числе «За воинскую доблесть» (июль 1993 года). И в «дополнение» – семью тяжелыми ранениями.
Темур Папуашвили («Эльбрус»). Отлично стрелял из карабина, имел горную подготовку.
Группе был передан командный кунг на базе ЗИЛ-130, с водителем Робертом Мовсесовым («Батя»), который, по словам, ветеранов подразделения, обладал уникальной способностью устранять любые поломки при любых условиях.
Официально начальником группы был Котэ Шавишвили, но фактическое руководство осуществлял «Командор», который лично участвовал практически во всех операциях. Так в структуре грузинского МГБ появилось боевое подразделение с рабочим названием «Группа Гиоргадзе».
Как вообще относили кадровые сотрудники спецслужб к тому, что происходило в республике? На этот вопрос Котэ Шавишвили отвечает так:
– Я, да и многие в старом КГБ, считали, что Гамсахурдия был патриотом своей страны. Но быть патриотом не означает уметь быть президентом. Повсеместные ошибки, наклеивание ярлыков, резкое неприятие одного и убийственные решения по поводу многих вопросов, назначения на руководящие должности неучей и откровенных проходимцев, в конечном итоге озлобили народ. А если еще и вспомним многих из ближайшего окружения президента, которое строило «страну кривых зеркал», то станет вполне очевидным раскол в народе, приведший к ужасающим последствиям. Но это, видимо, удел всех первых лиц – жить в отрыве от действительности.
Не следует сбрасывать со счетов и тот факт, что многие в Грузии, имевшие некую власть и финансовые возможности, приняли активное участие в происшедшем, – продолжает Котэ Шавишвили. – Кем бы не считали Гамсахурдия, он остается первым президентом в постсоветской Грузии и является неотъемлемой частью ее истории. Я считаю, что нынешнее руководство страны должно приложить максимум усилий, дабы прах Звиада Гамсахурдия покоился в земле его предков. Это законное право человека.
Весной 1992 года в МГБ произошел раскол из-за назначения руководителем этого силового ведомства гражданского человека, который был несведущ в деятельности спецслужб. В результате этого катаклизма МГБ было преобразовано в Информационно-разведывательную Службу. Больше половины личного состава ушли в Министерство обороны, где по приказу Тенгиза Китовани возникло Главное управление специального назначения в составе двух «управ»: разведки и контрразведки. Начальником последнего стал Игорь Гиоргадзе.
В мае 92-го был подписан приказ о создании отряда «VVV» (от латинского «Пришел, увидел, победил») спецназа Управления контрразведки ГУСН МО Грузии. Его эмблемой стал «букиоти», что в переводе на русский язык означает «филин». Со временем эта мудрая птица заменила собой официальное наименование подразделения.
С марта по август 1992 года «Группа Гиоргадзе» несколько раз побывала в отделившейся Абхазии и, по возвращении домой, настойчиво докладывала руководству страны о нецелесообразности введения воинских подразделений на территорию автономии. Однако первые лица страны не приняли во внимание рапорта и 14 августа 1992 года начали боевые действия. Дальнейшее, происходившее в республике – известно.
Собственно специальное подразделение с литерой «А» было создано 2 августа 1992 года.
– После раскола структуры моим непосредственным начальником стал Игорь Гиоргадзе, – вспоминает Котэ Шавишвили, – поручивший мне создать подразделение «А», и я очень хорошо знаю весь путь этого подразделения, который начинался с одиннадцати автоматов и огромного желания учиться и защищать. К сожалению, я не могу назвать всех специальных и боевых операций, которые проводило это подразделение, но будьте уверены, что парни хорошо делали свое дело. У нас был приказ Гиоргадзе максимально стараться работать без крови, шума и ажиотажа. Долгое время нам это удавалось…
Костяк отряда составляли бывшие офицеры КГБ СССР, имевшие опыт противодействия терроризму и освобождению заложников по плану «Набат». Критерий отбора – естественный отсев на подготовительных сборах, поскольку время и разворачивающиеся в республике события не оставляли иного выбора.
Первый состав набирали из бывших «афганцев» и резервистов ВДВ. Учитывались, само собой, физические данные кандидатов и достижения в разных спортивных дисциплинах. Исходя из опыта советской Группы «А», особое внимание уделялось морально-деловым качествам и психологической выносливости. Формирование осуществлялось исключительно на добровольной основе.
Приказом министра обороны исключение было сделано для шестерых будущих бойцов отряда, не имевших за плечами обязательной срочной службы – курсантов военно-патриотического клуба «Эдельвейс», которым руководил будущий первый командир грузинской «Альфы».
Первоначально личный состав насчитывал пятьдесят человек. Основная база находилась в одном из корпусов бывшего Тбилисского Высшего артиллерийского командного училища. Численность подразделения постепенно увеличивалась по мере расширения оперативно-боевых задач. Сказывалось отсутствие структур обеспечения и опыта, что вносило свои коррективы.
На вооружении группы находились уникальные «вещицы», хорошо известные сотрудникам Группы «А». Например, бесшумные автоматические пистолеты: ПСС «Вул» калибра 7,62 мм, МСП «Гроза» калибра 7,62 мм, разработанный ЦНИИ Точмаш, 6П9 калибра 9-мм, модификация пистолета Стечкина АО44 (он же 6П13) конструкции Александра Неугодова.
Или, скажем, винтовки снайперские специальные «Винторез», автоматы Калашникова с глушителем ПБС, специальный подствольный гранатомет. Сотрудники использовали бронежилеты из титана и келавра – БЖСН, а также пуленепробиваемые сферы – защитные шлемы с забралом типа «Маска-1».
Так после соответствующей специальной подготовки «Филин» стал подразделением «Альфа». На его долю выпал не один десяток оперативно-боевых операций, о чем, кстати, свидетельствуют и безвозвратные потери.
Котэ Шавишвили говорит:
– Мы с ребятами (да и с Гиоргадзе и его командой) провели много мероприятий по освобождению заложников и выкрадыванию пленных из-под носа противника, нейтрализации различных мафиозных и полумафиозныъх структур. Работали на коммуникациях, «железке», аэродромах. Брали высотки, удерживали позиции, уходили в глубинную разведку и так далее. Одним БТРом с экипажем из пяти человек удавалось взять районный центр и прилегающие территории. Одним танком Т-72 удавалось удержать большой районный центр в Западной Грузии в течение полудня, когда войска и «любители повоевать» бежали без оглядки. Удерживать до тех пор, пока противник не подорвал технику, и не погибли трое наших ребят.
Перед падением Сухума основные силы не были пропущены через Зугдиди. Пришлось перебрасывать тяжелую технику через высокогорные перевалы Сванетии. Бойцы подразделения «А» не успели добраться до Латы, когда пошел основной поток беженцев. В горах Сванетии во время столкновения с бандитами, грабившими людей, погиб сотрудник отряда. Всего грузинская «Альфа» потерла во время боев семь человек, а это очень много, учитывая специфику подразделения.
– А может быть, стоит вспомнить все операции – с горечью продолжает рассказ Котэ Шавишвили, – вспомнить, как наши семьи проводили бессонные ночи, ожидая или нас, или сообщения о гибели тогда, когда многие «грузины» летали самолетами в Пекин и Дубай, а нам не хватало самолетов для переброски людей и продовольствия в Сухуми. А может, вспомнить некомпетентность высшего военного руководства, которое потеряло Гагру из-за преступной халатности командиров. Или вспомнить, как приходилось пробиваться из окружения только лишь потому, что «правое крыло» вдруг решило, что пора «пить чай» и можно возвращаться в расположение, «забыв» нас на радость противнику. А может, вспомнить как перед самой войной один из нынешних руководителей спецслужбы (сказано несколько лет назад – П.Е.), как бы невзначай «засветил» нашу группу, возглавляемую Игорем Гиоргадзе, перед правой рукой Ардзинбы…
Что ж, и в России спецназу очень часто приходилось оказываться в заложниках преступной некомпетентности политиков и руководства. Такова, к сожалению, неумолимая логика любого Смутного времени.
Третий тост
Гоча Адуашвили («Душман»), родился 2 ноября 1967 года в Тбилиси. Воевал в Афганистане. В 1990 году окончил Тбилисский машиностроительный техникум. Погиб 13 сентября 1993 года от пули снайпера при боевом столкновении в Западной Грузии. Награжден медалью «За отвагу» (14 сентября 1993 года) и орденом «Вахтанга Горгасали» (посмертно).
Сосо Сичинава («Сичи»), майор. Родился в 1960 году в Сухуми. Окончил Суворовское и Бакинское Высшее общевойсковое училища. Выполнял интернациональный долг в Афганистане, где был награжден орденом Красной Звезды. Начальник штаба в специальных подразделениях «Букиоти» и «Альфа». Погиб в 1993 году во время операции против бандформирования в Западной Грузии.
Георгий Иорданишвили, полковник. Родился 24 мая 1947 года в Тбилиси. В 1969 году окончил Алма-Атинское Высшее пограничное училище, а в 1979 году получил диплом Института физической культуры и спорта. Был тренером подразделения, воспитал многих отличных и думающих бойцов. Не вышел из боевого столкновения 8 июня 1994 года с членами банды (в последующем оставшиеся в живых бандиты были ликвидированы). Был награжден восемью медалями.
Темур Папуашвили («Эльбрус»), полковник. Один из основателей подразделения «А». Родился 27 января 1956 года в Тбилиси. В 1981 году окончил тренерский факультет Грузинского Государственного института физической культуры. Являлся членом сборной команды скалолазов Грузии. Выпускник минской Высшей школы КГБ (1983 год). На следующий год прошел специальную подготовку для работы в составе ДРГ, с 1992-го – на руководящих должностях в подразделении «А», а с октября 1993-го по сентябрь 1993 года возглавлял оперативно-технической отдел (ОТО) грузинского МГБ.
20 мая 1999 года «Эльбрус» был арестован по ложному обвинению в неосуществленном террористическом акте против Эдуарда Шеварднадзе. Погиб при невыясненных обстоятельствах 5 января 2000 года в 5-м Изоляторе исполнения наказания – после того, как объявил правозащитнице Е. Тэвдорадзе о своем намерении заговорить на суде. Официальный диагноз – ураганный отек легких…
Также не вышли из боя Александр Джинчвелидзе («Сашка»), Андрей Миронов («Мирон»), Заур Талахадзе («Скорпион»), Звиад Сичинава («Пеле»), Бадри Шанидзе («Доцент»), Дато Элердашвили («Кашпир»), Вячеслав Лашаков («Борец») и Роберт Самканашвили («Малыш»). Если кого забыли по незнанию – обязательно дополним.
Подложный рапорт
Еще раз заглянем на сайт «Альфы-Букиоти». О драматических страницах грузинской «Альфы», которую разогнали осенью 1995 года, скупо пишет «Пластун» для «Абдуллы»: «После служебных расследований и работы с личным составом руководством МГБ было принято решение об увольнении части сотрудников подразделения. Но тут же следует отметить, что увольнения коснулись не только сотрудников спецподразделений, но практически за этим действиями последовали и увольнения 90% руководства МГБ».
И еще одна невеселая реплика «Пластуна»: «Подразделение «Альфа» было доукомплектовано после увольнений и переводов в другие подразделения «старых сотрудников» и просуществовало под данной аббревиатурой до 2001 года.
С 2001 года подразделение было упразднено, из малочисленного состава сотрудников, оставшегося от «АЛЬФЫ» и «ОМЕГИ», за счет сращивания с группой спецназа СГО (Служба государственной охраны) был создан Антитеррористический центр».
Так что же произошло?
29 августа 1995 года на президента Шеварднадзе было совершено неудачное покушение. В тот день взлетела на воздух начиненная взрывчаткой «Нива». Шеварднадзе был ранен осколками стекла, его водитель и несколько охранников получили контузии. В организации преступления обвинили Гиоргадзе. Сам «шпион с Севера», опасаясь возмездия, якобы счел за благо быстренько исчезнуть из республики. Естественно, к «своим московским хозяевам».
А после был суд, который, впрочем, готовили более двух лет. Те, кто присутствовал на нем «со стороны», указывали на отсутствие реальных доказательств. Однако были показания трех силовиков: Теймураза Хачишвили (бывший глава МВД и заместитель министра безопасности) и председателя Корпуса спасателей Грузии Георгия Гелашвили. Якобы их вызвал «Командор» и поручил все хорошенько подготовить, но – осечка вышла, сработал пресловутый человеческий фактор.
Вот что по этому поводу в духе «расследований» гражданки США Анны Политковской «зажигательно» писала обозреватель «Новой газеты» Юрия Латынина: «Заговорщики были членами «Мхедриони», недовольные Иоселиани, но действовали по приказу Гиоргадзе. Идея была взорвать президента, все списать на Иоселиани, ликвидировать его и взять власть. Погубила их чрезвычайная запутанность интриги: киллеру сказали, что он взрывает Иоселиани. Каково же было удивление исполнителя, когда он увидел выезжающий из дворца автомобиль Шеварднадзе. «Но это же президент!» – вскричал он. «Жми!» – заорал сидевший рядом Гига Гелашвили, командир грузинской «Альфы», впоследствии арестованный и давший показания, – и сам, перегнувшись, нажал кнопку. Но поздно – Шеварднадзе уцелел. Гиоргадзе сбежал на военную российскую базу в Вазиани и был таков».
Есть такое известное выражение: врет как очевидец. Вот это как раз тот случай. Так оперирует фактами наша «свободная», наша либеральная пресса.
Подсудимых также обвинили в организации убийства 3 декабря 1994 года лидера Национально-демократической партии Георгия Чантурия. По тогдашним словам Шеварднадзе, «если бы не это обвинение, то Гига Гилашвили, сражавшийся за территориальную целостность Грузии, должен был быть представлен к государственной награде».
Всего по делу о покушении на главу государства проходило пятнадцать человек. Обвиняемые принадлежали к руководству МГБ Грузии и отрядам спецназа «Альфа» и «Омега», которые ранее проходили спецподготовку, соответственно, в России и США. К концу лета 1995 года трое из них погибли при невыясненных обстоятельствах, а другие – выведены за штат, а затем арестованы или объявлены в розыск. Все, кто был представлен на суде, получили длительные сроки заключения, причем от смертной казни некоторых спасла только отмена «вышки» – Грузия собиралась вступить в Совет Европы.
Среди «заговорщиков» также оказались бывший командир «Омеги» Николоз Квезерели, начальник «Альфы» подполковник Гела Папуашвили и командир шестой группы «Альфы» капитан Гурам Папукашвили. В связи с расследованием этого дела в 1996 году был осужден также майор «Альфы» Григорий Басилашвили, обвиненный в подделке документов, но потом освобожденный из-под стражи.
– К этому времени я работал в другом подразделении спецслужбы и находился в отпуска, – рассказывает Котэ Шавишвили. – В момент взрыва я отдыхал с друзьями на улице Леселидзе и смог через 15-17 минут прибыть на место взрыва. Визуальный осмотр места происшествия привел к выводу, что работали или сверхточные профессионалы высокого класса или же дилетанты, не умеющие отличить тротил от пластита. При более тщательном анализе происшествия я склонился ко второй версии. После этого происходят странные события – выдвигаются обвинения против Игоря Гиоргадзе и подразделения «А», Автандил Иоселиани признается, что он знал о готовящемся покушении на главу государств, но не знал, кому сообщить информацию. Начинаются аресты, ложные обвинения, гонения, «охота на ведьм».
После ареста Гелы Папуашвили (командира подразделения в тот период), – продолжает рассказ Котэ Шавишвили, – создается впечатление, что А. Иоселиани пытается арестами, нагнетанием истерии вокруг подразделений «Альфа» и «Омега» полностью развалить боеспособные и преданные государству структуры, тем самым отодвинуть на дальний план казус с «признанием». Нельзя отрицать и тот факт, что А. Иоселиани никогда не питал дружеских и коллегиальных чувств к сотрудникам спецподразделения, и они платили ему той же монетой.
Потом в 1999 году было еще одно покушение на Шеварднадзе, оно, правда, не состоялось. В связи с ним было задержано двенадцать человек, в том числе бывший командующий Сухопутными войсками Гуджар Курашвили, брат экс-командира «Альфы» Гелы Папуашвили – Темур, тот самый, который скончался в камере предварительного заключения. Были задержаны и члены этого отряда Каха Кантария, Ираклий Панджикидзе и Мамука Георгадзе. Обвинение построили на результатах якобы имевшего место прослушивания телефонных разговоров обвиняемых все с тем же Игорем Гиоргадзе.
А в начале июля 2003 года фигуранты дела 95-го года Гелашвили, Папукашвили и Хачишвили неожиданно были помилованы президентом. «Я хорошо понимаю тех людей, которые болезненно восприняли решение об освобождении этих заключенных, но государственное мышление должно быть превыше личных чувств», – заявил Шеварднадзе. Как это прикажите понимать? Одно из двух: или глава государства выпустил на свободу опасных преступников, или задним числом признал их невиновность.
Решение Шеварднадзе вызвало критику со стороны его оппонентов. Пожалуй, наиболее жесткую позицию занял бывший министр юстиции Михаил Саакашвили. Акт о помиловании он назвал «готовящейся дестабилизацией страны и возвратом к началу девяностых годов». По его тогдашнему утверждению, цель Седого лиса – использовать «признанных бандитов и убийц для устранения политических соперников ради сохранения власти». Как мы видим, до «революции роз» рукой подать – но каков слог, каков пафос будущего ниспровергателя режима Шеварднадзе. И Зураб Жвания был еще жив…
«Освобождение этих политических киллеров угрожает не только оппозиционным политикам и рядовым гражданам Грузии, – стращал депутат Саакашвили, – но и бизнесменам, которые могут подвергнуться рэкету, цель которого – удовлетворение финансовых потребностей этих бандитов».
В этой связи вспоминается анекдот. Гиоргадзе решил явиться с повинной. Утро. Изолятор. Следователь задает первый вопрос: «С какой целью, когда и где вы родились?» Смешно? Ни очень.
На самом деле Игоря Гиоргадзе с 15 июля по 30 августа 1995 года физически не наблюдалось в пределах Грузии. Он находился в командировке в Турции, оттуда авиарейсом направился в Москву, чтобы привезти экипировку и техническое оснащение для спецподразделений «Альфа» и «Омега».
Всю лживость обвинений вскрывает Маквала Берианидзе в своей книге «Секретная формула странного теракта» – это произведение, составленное на основе собранных документов. Вместе с книгой эта мужественная женщина предоставила заявление председателя департамента разведки Автандила Иоселиани, в котором он отказался от рапорта 2 сентября, ставшего основанием для возбуждения уголовного дела против Гиоргадзе и объявления его в розыск. Если Иоселиани и в глаза не видал этого рапорта, то о чем вообще может идти речь?..
В подложном рапорте написано, что во второй половине дня 20 июля Гиоргадзе встретил у себя дома приехавших к нему людей. Был в домашней одежде. Как справедливо замечает Берианидзе, это не терминология Папуашвили.
Берианидзе также предъявила материалы, которые переслал ей из тюрьмы «альфовец». В них он называет лиц, находившихся вместе с ним в комнате, когда его… заставили написать этот «липовый» рапорт. Он категорически отказался участвовать в авантюре, но это ему дорого стоило…
Недоумение Седого лиса
В конце января 2006 года знакомая нам Мака Берианидзе опубликовала на страницах газеты «Асавал-десавали» интервью с Эдуардом Шеварднадзе. На грузинском языке. Это потрясающий, просто фантастический текст. По прочтении его можно только развести руками.
Вот наиболее характерные выдержки, относящиеся к теме нашего рассказа.
«Журналист: На политической арене Грузии происходят удивительные вещи. Я не смогла скрыть удивления, когда приемлемую в свое время для Вас и «избалованную» Вами Ирину Саришвили, увидела в качестве президента фонда Игоря Гиоргадзе.
В период Вашего президентства она была противником Гиоргадзе и «львиная доля» заслуги в превращении его (Игоря Гиоргадзе – П.Е.) в разыскиваемого принадлежит ей. А сейчас я вижу, как она проводит пресс-конференцию, а за ее спиной, на стене, висит портрет Игоря.
Шеварднадзе: Что-о-о?
Журналист: Ничего «особенного», портрет Эдуарда Шеварднадзе она сменила на портрет Игоря Гиоргадзе.
Более того, она выступила на съезде его партии (Вы, наверное, знаете, что у Гиоргадзе есть своя партия «Справедливость»?) и публично извинилась перед господином Игорем, сказала, что столько лет ошибалась относительно его.
Шеварднадзе: Извинилась?
Журналист: Да! А сейчас я еще раз хочу вернуть Вас в прошлое. Когда Вы были президентом, на традиционных брифингах, которые Вы проводили по понедельникам, я неоднократно задавала вопросы об Игоре Гиоргадзе. Я исходила из презумпции невиновности, а главное, из материалов моего журналистского расследования было ясно, что он абсолютно не виновен, и я требовала справедливости. Однажды по этому поводу я подготовила документ на 60-ти страницах и по Вашему поручению передала Вашей службе. «Они подшили в дело». Позже я обратилась с этим к Вам и Вы, немного раздраженно, сказали: «Отстань.
Если он не виновен, вернется и даю слово в «Союз граждан» (бывшая партия Шеварднадзе, которая с его уходом перестала существовать – П.Е.) не вступит».
Шеварднадзе: Разве я был не прав? Нет больше «Союза граждан», пусть возвращается (?!).
Журналист: А вернется ли?
Шеварднадзе: Не могу сказать. Может, вернется, а может, не вернется.
Журналист: Вы убедились, что он не виновен?
Шеварднадзе: А Вы?
Журналист: Я убедилась, да и вся страна об этом знает. Его иностранные адвокаты тоже убедились. Они со мной встретились и убедились в большей степени, чем это требовалось. Они были поражены, что я не знаю лично Игоря Гиоргадзе, ни разу с ним не встречалась, и взвалила на себя такую ношу. Для меня же главное были документы. Для справедливого подхода это главное!
Шеварднадзе: Ему предъявили обвинение в том, что он знал о готовящемся покушении на президента и подбросил совершенно негодную версию.
Журналист: Нет-нет. Ему предъявили обвинение в планировании и осуществлении теракта. Якобы он вызвал на квартиру, расположенную на улице Палиашвили Темура Хачишвили, Гигу Гелашвили, командира «Альфы» и поручил им осуществить теракт. Так грубо были состряпаны эти документы, что видны были грязные руки и белые нитки тех, кто «шил» это дело. В то время, когда по версии обвинения Гиоргадзе «проводил совещание» на улице Палиашвили, реально он находился в Турции в гостях у своего турецкого коллеги. Ведь Вы через Гиоргадзе отправили в подарок Демирелю (на тот момент президент Турции – П.Е.) шахматы? Я вытащила на свет Божий все эти подтасовки, за что и поплатилась, но для меня истина важней. Наказывать невиновного большой грех.
Шеварднадзе: А кто подтвердил, что это было так? Скажем, состряпано?
Журналист: Автандил Иоселиани. Он написал, что рапорт, который лег в основу обвинения Игоря Гиоргадзе – фальшивка. Он дал показания Верховному Суду, никто не смог проигнорировать материалы добытые мной.
Шеварднадзе: (после долгой паузы). Иоселиани отказался?
Журналист: Большие дела творятся, Иоселиани отказался, Ирина Саришвили извинилась перед Гиоргадзе и сейчас является президентом его фонда. Если Вы убедитесь в его невиновности, у Вас хватит мужества признать, что ошибались?
Шеварднадзе: Я ни обвинения не предъявлял, ни факты не называл! Это все исходило от следствия. Это было больше связано с терактом, со вторым терактом.
Журналист: Я говорю о первом теракте, который произошел 29 августа 1995 года, перед выборами.
Шеварднадзе: Этого я не помню (?!), не могу сказать. До этого у нас были обычные отношения, хотя несколько раз я просил его прибыть в Абхазию, но он не смог. Сказал, что его некем заменить в Поти и Сенаки, мол, здесь тоже важное направление.
Журналист: Он тогда не был министром, какое право он имел без приказа оставить порт?
Шеварднадзе: Да, это тоже важно было. Поэтому я не настаивал. Других отношений у меня с ним не было. Одна большая заслуга у него действительно есть. Я назначил его министром после падения Сухуми. В то время Китовани (бывший министр обороны – П.Е.) задумал новую атаку на Абхазию. Это могло обернуться огромной бедой. Тогда я попросил его (Игоря Гиоргадзе – П.Е.), чтобы он остановил эту авантюру, иначе в Грузии могла произойти большая беда. Он не только остановил, но задание выполнил на пятерку, всех вернул назад.
Журналист: Убедил, что нельзя делать такие вещи без подготовки?
Шеварднадзе: Не знаю, как и что, но вернул всех мирно, в том числе и Тенгиза Китовани. Авантюра провалилась. Других поручений я ему не давал. Что касается теракта, в его время несколько парней арестовали. Он позвонил мне и сказал, что теракт раскрыт.
Журналист: Это произошло после теракта. Он же 30 августа вернулся? Факт, что Игорь Гиоргадзе не виновен. Существует множество документов, подтверждающих это.
Шеварднадзе: Возможно и вправду он ни при чем! Но если ты ни при чем, зачем улетаешь с российской военной базы?
Журналист: Вы вместе вылетели в тот день 4 сентября 1995 года.
Шеварднадзе: Что ты говоришь. Нет же. Что ты говоришь?
Журналист: Говорю правду. О нем я не знаю, откуда и куда он вылетел, но Вы улетели в Среднюю Азию.
Шеварднадзе: Может, я в Турцию улетал. Да, но…
Журналист: Нет не в Турцию, а в Среднюю Азию, если не ошибаюсь, к Каримову. Если бы тогда Гиоргадзе остался, сегодня его не было бы в живых. Чего они выжидали? Он никуда не убегал. Наоборот, прилетел (в Тбилиси – П.Е.). Он был здесь 30-го, 31-го августа, 1-го, 2-го, 3-го, 4-го сентября. 2 сентября же арестовали Хачишвили и Гелашвили? Почему они ничего не сказали о Гиоргадзе? Что, перед выборами «сценарий» не был вполне подготовлен?
Шеварднадзе: Не арестовали потому, что не было оснований для ареста.
Журналист: А потом откуда появилось основание?
Шеварднадзе: Не знаю.
Журналист: Я Вам скажу, он абсолютно не виновен в связи с этим терактом. Я опираюсь на документы.
Шеварднадзе: Может быть, может быть…
Журналист: Если Вы убедитесь в его невиновности, могли бы выступить и публично заявить, что эти десять лет подвергали его пытке?
Шеварднадзе: Разве есть где-нибудь мое высказывание о том, что теракт был организован Игорем Гиоргадзе? Сейчас что-то припоминаю. Мне говорили, что якобы доказательства были. Якобы из его кабинета вынесли оружие, еще что-то. Говорили, что он какие-то указания давал Хачишвили.
Журналист: Кто Вас в этом убеждал, батоно Эдуард?
Шеварднадзе: Те, кто были. Прокуратура же расследовала, не так ли? Другого специального представителя у меня не было.
Журналист: Когда тридцатого августа Игорь Гиоргадзе прилетел, Вы даже не приняли его. Вы ведь еще ничего не знали, т.е. ведь еще не было материалов расследования? А второго сентября сказали ему: «уходи». До сегодняшнего дня он, как и Вы, не написал заявления об уходе с поста министра.
Шеварднадзе: ?!
Журналист: Очевидец мне рассказывал: «Второго сентября, когда, в конце концов, Шеварднадзе пригласил Игоря Гиоргадзе и уже принял решение об его освобождении, в кабинете у Шеварднадзе министр был непродолжительное время. Выйдя из кабинета, он сказал: «Пройдет время и он поймет, что плохого я ему ничего не сделал, тех предателей, которые его окружают сегодня, он распознает завтра». Если проследить за процессами, то по прошествии десяти лет его правота видна четче. Что Вы скажете на это?
Шеварднадзе: Может быть! Не я же расследовал дело? Я никогда не говорил, что теракт был организован Игорем Гиоргадзе.
Журналист: Никогда не говорили?
Шеварднадзе: Нет-нет. Поступала информация о том, что он помогал людям, которые так или иначе были связаны с терактом, но что к этому приложил руку сам Гиоргадзе, такого я не говорил, хотя, если ты министр безопасности, должен знать в десять раз больше, не должен был проглядеть происходящее в стране. Разве красит министра, когда в отношении президента его страны осуществляют теракт?
Журналист: Я располагаю документами и не одним. Министр Гиоргадзе официально предупреждал об этом (о возможном теракте и необходимости усиления наблюдения за конкретными местами) руководство Службы правительственной охраны (структура созданная для охраны Шеварднадзе – П.Е.), с указанием, в том числе того места, где это в последствии произошло. Что еще он должен был сделать? Ту территорию, внутренний двор бывшего парламента, где произошёл взрыв, контролировала Служба правительственной охраны.
Шеварднадзе: Ну и что?
Журналист: Четыре письма имеется.
Шеварднадзе: Ну и что?
Журналист: А то, что они (Служба правительственной охраны – П.Е.) должны были принять меры. Вы же, как раз после этого отправили Гиоргадзе в командировку в Турцию и до того времени, пока 29 августа не произошел теракт, не разрешали ему вернуться «исходя из государственных интересов».
Шеварднадзе: В таком случае, нам надо призвать этих людей к строжайшей ответственности. Я не видел этих писем. Выходит, что я лично должен был заняться расследованием. Я всегда стороной обходил расследования, начиная с того времени, когда был министром внутренних дел. Через документы я воочию видел столько бед. Людей расстреливали, известных ученых, деятелей, а в деле не было и двух листов. Тогда я дал себе слово, что никогда ничего подобного не сделаю. Между прочим, я в течение семи лет был министром внутренних дел, и не было ни одного случая незаконного ареста.
Журналист: Сейчас творится много беззакония. Придет ли время, когда всему будет дана надлежащая оценка?
Шеварднадзе: Всякому беззаконию будет дана оценка, если не сегодня, через два, пять лет. Нельзя! Всякое беззаконие будет разоблачено. Может быть, не накажут, может, простят, может, человек ошибался – и это признают, но без разоблачения беззаконие не останется!»
Волчий билет
18 декабря 2003 года полицией был задержан первый командир грузинской «Альфы» вице-полковник спецслужб Котэ Шавишвили, обеспечивавший в последние годы личную охрану руководителя объединения «Тбилавиастрй» Пантико (Важи) Тордия. Были также задержаны несколько сотрудников О.О.О. Агентство безопасности GGK («Джи-Джи-Кэй»). По политическим мотивам, поскольку в прошлом работали под руководством Игоря Гиоргадзе. А накануне министр внутренних дел Григорий Барамидзе поведал журналистам, что в республике, дескать, готовится вооруженный мятеж, к которому могут быть причастны лица из числа сторонников «Командора».
«Мятеж», на самом деле, заключался в следующем. В ноябре 2003 года Тордия принял участие парламентских выборах по одному из мажоритарных округов столицы. При подсчете бюллетеней возникла необходимость в проведении второго тура голосования. Перевес – в пользу Тордия.
27 ноября в Грузии произошла «революция роз». А вскоре на Тордия, когда он находился около гаража возле своего дома, было совершено нападение: ему разбили голову. Характерно, что автомобиль «Мерседес», документы и деньги преступники не тронули. Опасаясь за свою жизнь, Тордия обращается к Котэ Шавишвили с просьбой обеспечить его «личкой» и организовать надежную охрану предприятия, известного в Тбилиси как 31-й авиационный завод. Не мешкая, стороны заключили соответствующее соглашение сроком на десять лет.
Не успели просохнуть чернила на документе, как заинтересованный круг лиц обратился в органы правопорядка с «просьбой» проверить Шавишвили и его охранную фирму. Цель – выяснить, насколько реальны возможности агентства GGK, и помещать выставить охрану завода.
МГБ Грузии предоставляет информацию, что Шавишвили – первый командир грузинской «Альфы» и правая рука Игоря Гиоргадзе. Хотя реальных фактов их контактов спецслужбы обнаружить не смогли. В дело включается Гия Барамидзе, активный член Национальной партии и с 6 декабря за Шавишвили и его организацией устанавливается наружное наблюдение.
Тогда же кандидат в президенты Михаил Саакашвили и шеф МВД запугивают грузинскую общественность страшилкой о вооруженной банде аж в тысячу человек, которая поддерживает Игоря Гиоргадзе – все они, впрочем, «скоро будут пойманы или ликвидированы». В МВД планируется операция по нейтрализации «особо опасных» для государства лиц. Непосредственными руководителями этой акции назначаются Давид Кекуа и Давид Энделадзе из ГУВД г. Тбилиси.
В ночь с 17-го на 18-е декабря из заграничной командировки возвращается Тордия. Телохранители отвозят его сначала домой, а потом на завод. Сотрудниками «наружки» фиксируется скопление молодых людей возле офиса Агентства безопасности GGK. Принимается решение запустить в офис двух сотрудников, чтобы те, под видом желающих устроиться на работу, провели рекогносцировку на предмет огнестрельного оружия и общей ситуации. Однако в работе им было отказано.
Вечером 18-го Тордия, Шавишвили и трое security выезжают с территории завода. Операцию по захвату или ликвидации в МВД планируют провести возле дома Тордия. По пути следования автомобиль охраны не дает сотрудникам ГУВД г. Тбилиси рассмотреть сидящих в головной машин и удостовериться в наличии «объектов заинтересованности». Ситуация накаляется.
Тогда эскорт меняет маршрут и неожиданно направляется в район Ваке. Тогда Давид Энделадзе, который непосредственно руководит ходом операции, дает команду любой ценой установить сидящих в головной машине. Один из автомобилей преследования с нарушением правил останавливается на светофоре и выясняет, что те, кто нужен, действительно находятся в салоне.
Эскорт сворачивает на улицу Палиашвили и, нарушая правила движения, подвозит Тордия к дому его зятя. Котэ Шавишвили беспрепятственно заводит своего клиента в дом. Машины охраны резко разворачиваются, чем мешают проведению операции. Энделадзе докладывает о происшедшем по инстанции Давиду Кекуа и ждет указаний.
Оценив изменение обстановки, глава МВД приказал работать только по Шавишвили и его людям. Энделадзе вызывал на помощь сотрудников полиции «с земли» и провел задержание. Основание? «Незаконное ношение оружия». Абсурдность этого обвинения была налицо. Тогда ветеранам «Альфы» стали инкриминировать «сопротивление сотрудникам полиции при задержании».
Авторы этой дезинформации не учли того обстоятельства, что в январе-феврале 2003 года Котэ Шавишвили перенес тяжелейшую операцию по удалению шейного позвонка и заменой его искусственным телом. Соответствующую справку на официальный запрос адвоката предоставил главный врач Городской клинической больницы № 7 В.А. Афанасьев. Стало быть, при всем желании он не смог бы осуществить активное физическое сопротивление.
Задержание осуществляли люди в штатском, но, узнав в одном из них Энделадзе, Котэ Шавишвили приказал своим ребятам: «Не двигаться – это полиция!». То, что никто не оказал сопротивления, подтвердили и люди, случайно оказавшиеся в этот момент рядом. Один из полицейских проговорился потом, что, если бы Тордия повезли домой, где находилась засада, – то всех бы там и положили.
Бывший лидер Национально-демократической партии Ирина Саришвили-Чантурия сразу же назвала происшедшее фактом политических репрессий. Котэ Шавишвили должен был в ближайшие дни в соответствии с официальным контрактом обеспечить личную охрану. По ее словам, Шавишвили – профессионал высокого уровня, который мог бы помочь выйти на след тех, кто 8 декабря обстрелял ее квартиру, но «это не устраивает новые власти».
В этой связи мне вспоминается знаменитое изречение Джабы Иоселиани: «Демократия – это вам не лобио кушать». Вот уж действительно…
В поддержку «Абдуллы» выступили его родные и друзья, призвавшие всех людей, «кому не безразлична судьба этого честнейшего и мужественного человека, поддержать… обращение к руководству Грузии с просьбой разобраться в этом деле честно, справедливо и непредвзято».
10 марта 2004 года прокуратурой Ваке-Сабурталинского района Тбилиси было вынесено постановление о прекращении уголовного преследования Котэ Шавишвили и его сотрудников, в части оказания преднамеренного сопротивления, за отсутствием состава преступления.
– Что делать сотруднику спецслужбы, который знает свое дело, но остался без работы? – задается вопросом Котэ Шавишвили – У него два пути: или идти в криминальные структуры (которые, в отличие от государственных, хорошо знают цену их профессионализму), или идти на любую работу, но только не продаваться. У бывших сотрудников грузинских спецслужб вообще не оставалось никакого выбора, т.к. «волчий билет» с ярлыком «люди Игоря Гиоргадзе» отпугивает даже самых смелых чиновников и бизнесменов. Для открытия же «своего дела» необходимы финансы, которых у них нет. Когда Грузия вела активные боевые действия, они собирали своим телом осколки и пули, а многие наши доморощенные нувориши ловили «зеленую рыбку» валюты в мутной воде нашей с вами истории.
Наступил очередной август, второе число. На сайте – «Абдулла»: «Поздравляю подразделение «А» с Днем Рождения! Надеюсь, что наступит время, – и оно снова будет в строю и на страже людей! Мы всех помним».
И приписка: «Если совы не охотятся, это не означает, что нет мышей. Просто еще не наступило время охоты».
Явный бред обычно никто не опровергает, мировая практика, так сказать...