Здесь предлагаю поговорить на эу тему. В Грузии обнаружено полно гоминид. Как вы считате, человек произошел в Африке или за ее пределами? На данный момент лидирует первая теория. Могу порекомендовать тематическую литературу, кое-что можно скачать, кое-что придется заказывать, если что.

Там сложно проследить, потому что еще предки человека выходили из Африки.

Это как раз доказано. Homo erectus'ов в Азии полно и их потомков тоже, но лидирующая теория гласит, что в человека современного типа они эволюционировали именно в Африке.

В последние годы стала вырисовываться довольно четкая картина того, какие люди населяли издавна Ар­мянское нагорье. Эта картина, пожалуй, дает научное обоснование древнейшим легендам вроде истории о Ноевом ковчеге. Притом это сравнительно новейшие изыскания. Пока западные археологи, используя наход­ки, сделанные во Франции, реконструировали эволю­цию человека на протяжении различных фаз и культур палеолита, мезолита и неолита, ряд знатоков ближне­восточной археологии выражал сомнения в том, что в древнем каменном веке на территории Армении вооб­ще существовала человеческая жизнь. Еще в 1909 году Жак де Морган утверждал, что Армения, как и сосед­ствующее с ней Иранское плато, была абсолютно пус­тынной на протяжении большей части плейстоценово­го периода, который начался около миллиона лет назад и включает в себя великие обледенения, известные как Гюнц, Миндель, Рисс и Вюрм. Не принимая в рассмот­рение случавшиеся в Армении промежутки между оле­денениями, де Морган считал, что этот высокогорный регион, покрытый толстым слоем льда в течение сотен тысяч лет, абсолютно непригоден для поселения и пре­бывания там человека. Согласно гипотезе де Моргана, человек впервые появился в Армении в мезолитическую или ранненеолитическую эпоху, когда окончательное таяние великих ледников затопило Месопотамию и вы­теснило уцелевших людей из низовьев Тигра и Евфрата в Анатолийские горы.

Однако это хитроумное объяснение прибытия Ноя к горе Арарат не выдерживает проверки данными совре­менной археологии. Мы знаем, что в эпоху плейстоце­на длительные просветы между обледенениями случа­лись и на Кавказе, и в Западной Европе, создавая пре­красные условия для человеческой жизни. Открытия, сделанные в последние тридцать лет, доказывают, что Армения и вообще все Закавказье входят в число реги­онов, где обнаруживаются самые древние следы пребы­вания и трудовой деятельности наших предков. Здесь следует отметить, что пустынный район Гарежа, распо­ложенный в Грузии восточнее Тбилиси, по соседству с северной границей Армении, является местом находки окаменевших останков ярко выраженной разновиднос­ти человекообразных обеізьян, так называемого удабно- питека (от грузинского слова «удабно», означающего глушь, дикую природу). Это существо занимает проме­жуточное положение между шимпанзе и гориллой. От­крытие было сделано в 1939 году сойетскими геологами Н.О. Бурчак-Абрамовичем и Е.Г. Габашвили. Останки эти весьма фрагментарны, всего два зуба, один из них коренной, но они представляют собой единственно най­денное свидетельство обитания древнейших человекооб­разных обезьян на территории бывшего СССР. Некото­рые советские ученые полагали, что Закавказье являет­ся одним из тех регионов мира, где на ранней стадии плейстоцена происходила эволюция человекообезьяны в Homo faber (доисторического человека, существа обезь­яноподобного, но уже обладающего способностью к тех­ническим изобретениям).

В отсутствие более существенных находок окаменев­ших останков обезьяны и человекообезьяны в Кавказском регионе мы вынуждены базировать свои заключения на древних каменных орудиях и артефактах. Кеннет Оукли в своей классической монографии «Человек-рукотворец» замечает, что «человек есть животное социальное, отли­чающееся наличием «культуры», то есть способностью изготавливать орудия и передавать свои идеи». Действи­тельно, обезьяны могут иногда сделать какое-то приспо­собление для мгновенного решения какой-то обозримой проблемы. Ученые видели, как шимпанзе соединял две бамбуковые трубки, чтобы дотянуться до грозди бананов, болтающейся за пределами клетки, или же вставлял в бам­буковую трубку заостренный заранее зубами кусочек де­рева. Однако их ум не способен проникнуться идеей при­дания камню или палке определенной заданной формы, чтобы использовать их в отдаленном неясном будущем. Такие обезьяны нам неизвестны. Систематическое изго­товление орудий предполагает заметную способность к концептуальному мышлению, так что только на основа­нии подобных находок в Армении и других местах Кав­каза мы могли бы постулировать присутствие там челове­ка с очень древних времен, не менее полумиллиона лет тому назад.

Проблема установления времени создания человеком самых первых орудий осложнена существованием так на­зываемых эолитов, то есть естественно разломанных кам­ней, напоминающих по виду ранние каменные орудия, сработанные людьми. По правде говоря, естественные обломки камней, возможно, и служили нашим далеким предкам первыми орудиями. Даже сегодня некоторые племена, стоящие на низшей ступени развития, исполь­зуют в качестве повседневных инструментов острые ос­колки камней, раковины или зубы акул. Австралийские аборигены умеют даже срубить дерево обломками камня с острым краем. Покойный аббат Анри Брейль как-то собрал близ Клермона (департамент Уазы) в слоях, дати­руемых 50 миллионами лет тому назад, целую кучу крем­ней, на первый взгляд напоминавших ранние орудия, из­готовленные первобытным человеком. Однако дальней­шие исследования показали, что камни приобрели такую форму, будучи раздавленными валунами катившегося ледника. Кремень часто принимает такой вид под воздей­ствием естественных факторов (давление тяжелых камней или льда, резкие изменения погодной температуры или нагрева). Такие причуды природы еще не являются дока­зательством появления древнего человека в тех или иных регионах земли.

В Армении случайно образованные эолиты встреча­ются нередко. Однако там, а также в Абхазии и на по­бережье Черного моря хватает и достоверных свиде­тельств существования в этом регионе производства орудий каменного века. Но так же достоверно, что мы не обнаруживаем здесь ничего приближающегося по древности к каменным орудиям, находимым в некото­рых районах Африки. А именно тем, что обнаруживают в отложениях конца виллафранкского периода. Армения также не может соперничать с потрясающими находка­ми в разломе Олдувай. Вместе с тем в последние 25 лет продемонстрировано присутствие в Армении и Западной Грузии обширных свидетельств аббевильской (шелль- ской) культуры, датируемой по меньшей мере четырь- мя-пятью тысячами лет. Раскопки, проведенные на тер­ритории бывшей Турецкой Армении рядом турецких и западных ученых, а также советскими археологами, по­истине революционизировали наши представления о времени самых ранних поселений.человека в Кавказ­ском регионе.

В пору появления первобытного человека на террито­рии Армении — по-видимому, от 500 тысяч до миллиона лет тому назад — климат был относительно мягким и влажным. Типичными представителями животного мира были гиппопотамы, слоны, носороги, протолошади, вер­блюды, быки, саблезубые тигры и олени. Фауна плейсто­цена в Армении хорошо изучена благодаря фундаменталь­ным трудам JI.A. Авакяна, который приводит перечень редких животных, найденных в районе Гюмри, в том чис­ле таких, как разновидности носорогов. Особый интерес представляют многочисленные находки костей животных, сделанные А.К. Векуа в озерных отложениях нижнего плейстоцена у подножия дацитовых холмов в Амиранис- мта близ грузинского города Ахал кал аки, к северу от ар­мянской границы. Создается впечатление, что в этом ме­сте большое число животных было застигнуто внезапным извержением вулкана. Потоки раскаленной лавы затопи­ли пастбища и леса, что и привело к гибели всего живо­го. В Амиранис-мта Векуа идентифицировал несколько новых видов фауны — гиппопотама и неизвестных видов протолошади. Открытия А.К. Векуа, опубликованные в 1962 году, безусловно, укрепили предположение о том, что Армянское нагорье было одной из прародин лошадей.

В те времена Армению густо покрывали деревья, в том числе дубы, клены, вязы, ивы, барбарис. Многие субтропические вечнозеленые растения, которые теперь произрастают на побережье Черного моря, во влажных районах Лазистана и Мингрелии, тогда царствовали на всем Армянском нагорье.

Самые ранние каменные орудия, найденные на терри­тории Армении, относятся к древним примитивным фа­зам развития человечества: к аббевильской, или шелль- ской, культуре. Заслуга их открытия принадлежит двум советским археологам — С.А. Сардаряну и М.З. Панички- ной. Они обнаружили их, проводя раскопки в местности, известной под названием Сатани-Дар, или Сатанский холм, близ горы Богутлу (Артин), на юго-западных скло­нах горы Алагёз (Арагац). Этот район богат обсидианом, вулканическим стеклом кислотного состава, представля­ющим собой комбинацию двуокиси кремния, окислов алюминия, кальция, железа, калия и натрия. Эти породы обладают высокой твердостью и одновременно хорошо поддаются обработке, что идеально подходит для изготов­ления острых топоров и подобных орудий. В этом отно­шении предметы аббевильской ремесленной культуры Армении отличаются от найденных на побережье Черно­го моря в Абхазии экспедицией Грузинской академии наук во главе с Н. Бердзенишвили в 1958 году. Абхазские орудия сделаны из местного кремня, также весьма при­годного для подобной цели, но все же уступающего по качеству вулканическим обсидианам Армении.

Многие из аббевильских ручных топоров, найденных Сардаряном с сотрудниками, можно увидеть в Исто­рическом музее Армении в Ереване. Вес их доходит до 1,5 кг, а длина обычно составляет примерно 15 см. Их делали, выбирая овальный камень желаемого размера, который затем обкалывали по краям, сначала в одном направлении, затем в другом, чтобы получался двусто­ронний брусок, грушевидной или округлой формы, с извилистым или зигзагообразным краем, образованным пересечением глубоких насечек при обкалывании. Во Франции типично аббевильские ручные топоры сдела­ны из кремневых конкреций, которые обнаруживают в гальках 40-метровой террасы реки Соммы, относящих­ся по времени к теплому промежутку между двумя фа­зами второго, так называемого миндельского, оледене­ния. Шелльские ручные топоры из Армении походят, согласно сравнению Сардаряна, на образцы, найденные Г. и А. де Мортилетт в эстуарии Гаронны близ Тулузы. В настоящее время они выставлены в музее города Сен- Жермен-ан-Лэ.

Эти аббевильские, или шелльские, ручные топоры несут на себе глубокие шрамы сколов, сделанных, оче­видно, более твердым камнем, использованным в каче­стве молотка или на краю тяжелого камня наковальни. Они являются орудиями многоцелевыми и, судя по все­му, не были снабжены рукоятками, то есть не были то­порами в современном понимании этого слова. Их ис­пользовали главным образом для резания и скобления, а также для рытья земли. Параллельно с этими обычны­ми «coups-de-poing» (таков термин, применяемый для их обозначения) мы обнаруживаем грубо обработанные орудия разных форм и размеров, явно созданные для конкретных хозяйственных нужд.

Первые люди в Армении
Первые люди в Армении

Турецкие археологи также исследовали гористую ме­стность к северу от города Каре — крепости, располо­женной неподалеку от бывшей советско-турецкой гра­ницы. Орудия аббевильского, а позднее ашельского типа были найдены по соседству с Кизир-Дагом. Так как это место расположено всего лишь в 50 милях от раскопок на Алагёзе (Арагаце), то совершенно очевид­но, что мы имеем здесь дело с комплексом ранних ре­месленных цехов, оседлавших склоны Арпачая. Весьма полезная карта этих раскопок составлена советским ар­хеологом В.П. Любиным в 1957 году.

Тот факт, что в Армении была установлена местная аббевильская (шелльская) культура, представляет значи­тельный интерес. Это связывает Армению с обширным комплексом подобных же первобытных центров дея­тельности человека, протянувшимся через Южную Ан­глию, Францию и Испанию на другой берег Средизем­ного моря — в район Сахары и Египта, в Южную и Во­сточную Африку, Палестину, Сирию и далее, пересекая Южную Индию и дойдя до северо-востока Китая. Уже беглый взгляд на карту мира показывает, что Армения находится в фокусной точке этой системы ранних куль­тур изготовления орудий. В.П. Любин указывал, что в эпоху раннего плейстоцена Мурат-Су, главный исток Евфрата, благодаря своему хорошему климату, наличию естественных скальных убежищ и избытку воды должен был предоставлять необычайно благоприятные условия для обитания первобытного палеолитического человека. Кажется весьма вероятным, что эта река, которая вби­рает в себя воды, струящиеся с горных вершин, распо­ложенных к западу от горы Арарат, река, которая про­текает севернее озера Ван и стремится на запад в самую глубь Центральной Анатолии, уже со времен палеолита служила важным проводником культурных миграций между Кавказом и областью «Благодатного полумесяца».

Следующая стадия технологий каменного века изве­стна как ашельская культура. Она названа так по Сент- Ашелю близ Амьена, где в 1834 году Риголло в гравий­ных карьерах на берегах Соммы обнаружил кремневые орудия определенного, четко выраженного типа. Ашель­ская культура представляет собой эволюцию от аббевилльской (шелльской) культуры к более изощренной и элегантной технике изготовления этих каменных инст­рументов. Эти «coups-de-poing» лучше исполнены: по­является новая овальная форма, известная как овоид, иногда дополненная S-образным изгибом по бокам ору­дия. Некоторые ашелльские кремневые орудия получи­ли название «лиманды», или «ершоватки», потому что напоминают контуром очертания плоской рыбины. Дру­гие имеют заостренную или миндалевидную форму.

Ашельская культура отлично представлена в Арме­нии: изыскания Сардаряна на горе Артин дали более 400 артефактов различной формы и размера. В более широком смысле ашельский период простирается с кон­ца аббевильского (примерно 400 тысяч лет до нашей эры) вплоть до среднего палеолита, или мустьерского периода (начинается примерно за 100 000 лет до нашей эры). Развитие культуры шло очень медленно, и техни­ка ремесла оставалась практически единообразной на территории почти одной пятой мира. Многие ашельские ручные топоры из раскопок в таких отдаленных друг от друга местностях, как мыс Доброй Надежды, Кения, Мадрас и Лондон, практически неотличимы от найден­ных в Армении, за исключением того, что выполнены из разных типов горных пород.

Ашельская культура захватывает период рисского оледенения. Предыдущее оледенение, миндельское, со­впадает с концом аббевильской культуры. Оно оказало самое суровое воздействие на жизнь всей Европы. Од­нако миндельское оледенение не повлияло заметным образом на климат Армении, расположенной южнее основного пояса льда и мороза. Посему в Армении не находят никаких следов арктической флоры и фауны, характерной для миндельского оледенения в Северной Европе.

Это означает, что жизнь человека на территории Ар­мении могла продолжаться в ту пору без существенных осложнений. Если на северо-западе Европы не найде­ны ручные орудия, изготовленные в период максимума второго (миндельского) оледенения, в Армении их про­изводство почти не прерывается, так что переход от аб­бевильской к ашельской культуре здесь менее резок.

Сардарян смог классифицировать ашельские ору­дия из Сатани-Дар последовательно по стадиям разви­тия: раннеашельские, среднеашельские и позднеашельские.

В дополнение к стандартным типам ашельских пред­метов в Армении мы встречаем рабочие орудия так называемого клактонского типа (по городку Клактонон-Си, Англия), и левалуазского типа (по предместью Парижа Левалуа). Левалуазские орудия отличаются тем, что их изготавливают из обломков камня, которым предварительно придают форму черепахи. Идея состо­ит в том, чтобы обработать кусок кремня или обсидиа­на таким образом, чтобы при обкалывании отлетали пластинки, уже готовые к использованию. Сардарян собрал также прекрасную коллекцию обсидиановых и дацитовых ножей, скребков, колунов и сверл, вполне сравнимых с найденными в раскопах Западной Европы. Некоторые из этих орудий служили также наконечни­ками копий, стрел или пик. Хотя их часто находят на­ряду с более крупными ашельскими ручными топора­ми, предметы клактонского и левалуазского типа пред­ставляют собой несомненный шаг вперед в изготовлении и применении более специализированных каменных орудий и оружия, характерных для поздних стадий ашелльской культуры.

Кроме Сатани-Дарского раскопа, следы ашельских поселений обнаружены также в других точках Армении, а именно вблизи курорта Арзни, в 18 километрах к се­веру от Еревана. Здесь река Раздан вытекает из озера Севан в сторону Аракской равнины, образуя удобные террасы и плато с многочисленными источниками пре­сной и минеральной воды. В районе Арзни ашельские ручные топоры из черного, красного и серого обсидиа­на находили еще в 1933 году (геолог А.П. Демехин), а дальнейшие раскопки производили археологи С.Н. За­мятин и М.З. Паничкина. В совокупности с многочис­ленными ашельскими находками в раскопах между Гаг­рами и Сухуми на побережье Черного моря и теми, что обнаружены в Южной Осетии, непосредственно к югу от главного Кавказского хребта, эти следы ашельской культуры в Армении свидетельствуют о существовании значительного, хоть и рассеянного, населения по всему Закавказью в период между 400 тысячами и 100 тыся­чами лет до нашей эры.

В середине периода ашельской культуры Армения подверглась сильнейшему рисскому оледенению. Тепло­любивые вечнозеленые деревья и субтропическая расти­тельность исчезают, одновременно с саблезубыми тиг­рами и другими млекопитающими, нуждающимися в жарком климате. Животные приспосабливаются к про­хладной обстановке, обретая защитный шерстяной по­кров, а потому мы видим, как мамонты заменяют сло­нов, а мохнатый носорог вытесняет своего безволосого родича. Теплолюбивые вечнозеленые растения, которые теперь растут по берегам Каспийского и Черного морей, отступают с Армянского нагорья. Их сменяют буки, дубы и другие лиственные деревья.

Человеческая жизнь в этот период, естественно, край­не примитивна. Внешне человек практически неотличим от своих диких предков. Люди живут группами без како- го-либо фиксированного убежища, поддерживают себя охотой и сбором диких плодов, орехов и ягод. Съедобные коренья выкапывают грубыми каменными орудиями, а плоды и орехи сбивают с верхних веток длинными палка­ми. К концу ашельской культуры широко распространи­лось употребление огня, а люди стали одеваться в шкуры животных.

Кроме Закавказья, следы ашельской культуры были обнаружены на юге Украины, в Крыму (Киик-Коба) и в Туркмении (на восточном побережье Каспия).

Наши знания о главных центрах ашельской культу­ры в Армении существенно расширяются, когда мы пе­реходим к мустьерской эпохе. (Так называли советские ученые период, включающий культуры, относящиеся к 100 тысячам — 40 тысячам лет до нашей эры. Западные ученые объединяют эту группу культур общим, несколь­ко расплывчатым термином «средний палеолит».) Мустьер — это материальная культура неандертальского человека, которая была обнаружена во многих точках Западной Азии, Европы и Северной Африки. Самые ранние неандертальцы этой эпохи (такие, как в Эрингс- дорфе близ Веймара) жили в относительно мягких ус­ловиях, преобладавших на территории Европы в после­дней трети рисс-вюрмского межледниковья. Их кочевая жизнь на открытом воздухе подобна жизни ашельцев. Более поздняя и более типичная мустьерская культура развилась в Европе в условиях холодной тундры, вы­званных к жизни четвертым, или вюрмским, оледенени­ем, которое также существенным образом повлияло на климат Армении. Неандертальцы приспособились к су­ровости этого климата, поселившись в пещерах и заку­тавшись в шкуры животных. Они жгли костры, чтобы согреться и отогнать хищников, подстерегавших их у входа в пещеры. Они были бесстрашными и умелыми охотниками и пользовались для охоты на мамонтов и шерстистых носорогов деревянными копьями и камен­ными метательными снарядами.

На закате ашельской эпохи и на протяжении мустьерской происходят значительные изменения в строении человеческого тела. Древний обезьяночеловек, или пи­текантроп, и его преемники, Homo habilis, или Homo faber, постепенно развились в людей с узнаваемыми чертами современного человека. Эти неандертальцы, получившие прозвание по долине Неандерталь близ Дюссельдорфа, где был найден самый знаменитый их экземпляр, обладали низким ростом, всего 5 футов, были коренастыми, неуклюже ходили и бегали враскач­ку. У них были кривые ноги, низкая посадка плеч и согбенная спина. Их выдающиеся вперед челюсти, убе­гающий назад лоб и глубоко посаженные глаза с низко нависшим надбровным костным валиком создавали вне­шность малопривлекательную. Голова сидела на корот­кой толстой шее, практически составлявшей единое целое с затылком.

Советский археолог Г.А. Бонч-Осмоловский изучал строение кисти руки неандертальского человека из Киик-Коба (Крым) и обнаружил, что она очень мощ­ная, грубая и неуклюжая, с пальцами широкими и по­хожими на обрубки. Сильно развитые мускулы прида­вали ей мощь необычайную. Однако она лишена гибко­сти и подвижности, свойственных руке современного человека. Особенно интересной для изучения неандер­тальского человека из Центральной Азии оказалась на­ходка захоронения 8—9-летнего мальчика, найденного в 1938 году, сделанная А.П. Окладниковым в пещере Те- шик-Таш (Южный Узбекистан). По черепу этого ребен­ка скульптор М.М. Герасимов произвел свою знамени­тую реконструкцию. Отец Тейар де Шарден в свое вре­мя разделил неандертальских людей на две основные группы: «дикари» и «продвинутые». К «дикарям», про­живавшим на Яве, в Родезии и в других местах, он от­нес обладателей более плоских черепов, с более убега­ющими лбами, резче выступающими челюстями и, во­обще, более обезьяноподобным обликом. «Продвинутые» неандертальцы, которые жили на территории Палести­ны, Западной Азии и Германии, были более «цивили­зованными». Они обладали выступающими скулами, относительно высоким лбом, хорошо выраженным под­бородком и менее выступающими челюстями.

Мустьерский человек в Армении значительно улуч­шил технику изготовления обсидиановых орудий по сравнению со своими ашельскими предшественниками. Неандертальцы, кроме ручных топоров и других тради­ционных орудий, делали скребла, диски с отверстиями, пластинчатые орудия, ножи, наконечники для копий и маленькие острия, похожие на наконечники стрел. Они заостряли края оружия и инструментов тонкой «довод­кой» и скрупулезным скалыванием. По-видимому, они не работали с костью, хотя использовали большие твер­дые кости бизонов в качестве наковален и подставок для рубки. Некоторые из этих неандертальцев были канни­балами. Они были организованы в свободные племена, или кланы, часто хоронили мертвых согласно неким ритуалам и раскрашивали себя двуокисью марганца и красной охрой при проведении магических обрядов и церемоний.

Первые люди в Армении
Первые люди в Армении

Самым важным центром эволюции такого неандер­тальского человека в мустьерскую эпоху был регион, лежащий к югу от Кавказского хребта, включающий в себя Грузию, Абхазию и Армению. На Черноморском побережье Абхазии и Мингрелии (древней Колхиды), а также поблизости от него известно не менее 25 точек мустьерской культуры. Пять из них расположены в до­лине Риони и 20 вдоль течения реки Куры (Мхтвари) и ее притоков. Следы мустьерской культуры были найде­ны в пещере Кударо (Осетия), где найдены также кос­ти носорогов, серн, сурков, кротов, барсуков, выдр, хо­мяков, зайцев и хорьков.

В Республике Армении места мустьерской культуры расположены по соседству с горой Артин, то есть там же, где обитали первобытные люди в период аббевиль­ской и ашельской культур. Еще такие точки находят­ся около деревни Пемзашен, к северо-западу от горы Алагёз, и в районе Ноемберяна, на армяно-азербайд­жанской границе. Особенно важными являются много­численные находки из Арзни и других точек, распо­ложенных вдоль долины реки Раздан, берущей начало в озере Севан. Они были опубликованы в 1950 году М.З. Паничкиной. Предметы мустьерской культуры из долины реки Раздан, общим числом примерно 340, от­личаются большим разнообразием типов и форм. Неко­торые из них напоминают найденные в крымской пе­щере Киик-Коба, другие похожи на кремневые орудия из узбекской пещеры Тешик-Таш, еще одни сравнимы с мустьерскими изделиями из Умм-Куатафа близ Иеру­салима (опубликованы Р. Невиллем в 1931 году).

На территории бывшей Турецкой Армении мустьерские изделия находят в очень отдаленных друг от друга точках, в том числе в долине реки Борлук к югу от Карса и в 120 милях от нее, близ маленького городка Лиз, к западу от озера Ван и северо-востоку от Муша. Лиз расположен в непосредственной близости к Мурат-Су, что служит дополнительным аргументом в пользу утвер­ждения Любина, а именно, что долина этой реки была важнейшей артерией, по которой шел культурный об­мен между Арменией и областью «Благодатного полуме­сяца» на протяжении многих периодов предыстории Анатолии.

Следующей фазой обитания человека в Армении яв­ляется ранний палеолит, который растянулся на пери­од примерно от 40 тысяч до 12 тысяч лет до нашей эры. Его часто называют «оленьим» веком. Климат основной части Европы и Северной Азии все еще оставался хо­лодным, а в начале этого периода еще и очень влажным. Со времен наивысшего расцвета неандертальцев ледни­ки почти не сдвинулись с места и все еще покрывали большую часть Северной Европы и Сибири. В Армении ледники и снега простирались вниз по склонам Арара­та, Алагёза, Бингёля и других горных гигантов. Линия вечных снегов на Главном Кавказском хребте, на рас­стоянии нескольких сотен миль к северу, пролегала очень низко, на высоте 1200—1300 метров. (Сегодня она находится на высоте 2800—3400 метров.) Мамонты, оле­ни и шерстистые носороги жили там более или менее многочисленными стадами и были типичными предста­вителями животного мира той эпохи. В Армении обна­ружены останки мамонтов, бизонов, предков современ­ной лошади и оленей.

В пределах великого вюрмского оледенения различа­ют две более мягкие, промежуточные, фазы, во время которых температура была благодатнее. Однако вскоре холода вернулись, причем на этот раз климат был суше и суровей. В ту пору к уже перечисленным животным добавились антилопа-сайга, серны, зубры, сурки и туш­канчики. Многие из этих животных известны нам сей­час не только по их окаменевшим останкам, но и по изумительным наскальным рисункам, обнаруживаемым в пещерах начиная от Альтамиры в Северной Испании, в Перигоре, а также других регионах Франции вплоть до Урала в России и дальше на восток. Они свидетель­ство художественного мастерства этих далеких предков современного человека.

Культура самого раннего.верхнего палеолита, ра­нее называемая нижнеориньякской, а теперь известная как шательперронская, уже предчувствовалась в недрах ашельской. Шательперронская культура, возможно, за­родилась недалеко от Армении. Согласно Оукли, она, по всей вероятности, распространилась из Юго-Запад­ной Азии в Восточную Европу перед концом мустьера, так что во Франции, как и в Палестине, произошло некоторое смешение двух традиций. Шательперронцы пользовались ножами с каменными лезвиями, у которых один край был прямым и острым как бритва, а второй, противоположный, изогнут до самого кончика и затуп­лен резким обколом. Такого рода приспособления в Армении не редки: Сардаряну удалось собрать по край­ней мере 18 экземпляров.

Среди ученых не стихают споры о том, проистекают ли культуры раннего верхнего палеолита, особенно из­вестная ныне как ориньякская, непосредственно из культуры неандертальцев, а именно мустьерской. Мно­гие западные археологи полагают, что ориньякская культура была привнесена в Европу некими пришель­цами с востока, известными под именем кроманьонцев. Кроманьонцы были выше ростом и сложены изящнее, чем сутулые неандертальцы. Западные ученые склонны считать, что кроманьонцы развились независимо от не­андертальцев, которых затем и вытеснили благодаря большей сообразительности и техническим достижени­ям. Советские археологи, верные своим эволюционным взглядам и убежденные в определяющем влиянии сре­ды, утверждали, будто кроманьонцы и затем современ­ный гомо сапиенс являются прямыми потомками неан­дертальцев, которые преобразились в человека более привлекательного эстетически и более ловкого за счет естественного развития и естественного отбора.

Богатая среднекроманьонская культура особенно хо­рошо представлена в Армении и Грузии. Так, Георгий Ниорадзе (1886—1951) изучал ориньякскую пещерную стоянку в Девис-Хврели, расположенном в Шорапан- ском районе Грузии. Он обнаружил там человеческую челюсть и множество кремневых орудий, а также кос­тей животных, что позволило ему убедительно воссоз­дать жизнь первобытного человека в Грузии во времена верхнего палеолита. Что касается Армении, мы можем основываться главным образом на обсидиановых оруди­ях, сделанных близ горы Артин и в Разданской долине. Разработана система исследований многочисленных пе­щер и гротов, связанных с разданскими находками. По аналогии с Грузией и с учетом сурового климата ориньякской поры можно не сомневаться, что в Армении найдутся свидетельства пещерных стоянок людей ориньякской культуры.

Орудия и оружие ориньякской культуры отличает замечательная техника создания каннелюров, которую трудно скопировать даже сегодня. Ушли навсегда мустьерские скребла с их «решительными» обколами. Их место заняли тщательно изготовленные концевые скреб­ки, у которых ударные сколы сходятся веером к цент­ральной точке. Часто встречаются резцы, у которых кончик имеет острый рабочий край и затупленную спинку (техника, явно взятая из шательперронской культуры). Иногда мы видим орудия двойного назначе­ния: скребок с одного конца и резец с другого. Имеют­ся орудия, изготовленные из кости. Их много в армян­ских пещерных стоянках того периода. На горе Артин и в других местах Армении находят дацитовые и обси­диановые ножи, относящиеся к ориньякской культуре. По правде говоря, находки на горе Артин, где рядом с полуобработанными кусками дацита и обсидиана валя­ются осколки и обломки камней той же породы, явля­ются свидетельством того, что на протяжении многих тысяч лет там была истинная фабрика первобытных орудий, откуда в соседние области регулярно экспорти­ровались как готовые изделия, так и каменные заготов­ки для них.

Интересно отметить, что советский археолог Е.И. Крупнов полагает, будто в период существования ориньяк­ской культуры происходила значительная миграция кав­казских племен в Европейскую Россию. Было проведе­но сравнение между некоторыми типами тонко отделан­ных кремневых стрел и наконечников стрел, связанных с грузинским местечком Гварджилас-клде, и аналогич­ными находками из Костенок и Борщева со Среднерус­ской возвышенности близ Воронежа. Из их сопостав­ления следует вывод, что в эпоху верхнего палеолита племена из Закавказья, а возможно, и с юга Армении передавали свои методы обработки каменных орудий в регионы, лежащие к северу от Кавказского хребта, а именно в области, лежащие вокруг Азовского моря, а также вдоль Дона и Волги.

На основе рассмотрения другой группы обсидиано­вых орудий из района Алагёза Сардарян предположил, что здесь имеет место особая верхнепалеолитическая культура — солютрейская. То есть в Армении также представлена культура, названная по месту первобытной стоянки близ местечка Ле-Солютре в департаменте Дор- донь, Франция. Ее считали чисто местной разновидно­стью солютрейской культуры, отличающейся высоко­специализированной техникой обработки кремней. Ее представители изобрели тип тонкого наконечника ко­пья, известный как «лист лавра». Они также усовершен­ствовали технику обработки кремней сжатием, что по­зволяло им обновлять старые орудия по всей поверхно­сти, а не только по краям.

Как часто утверждают, солютрейцы произошли откуда-то с территории нынешней Венгрии и являются гиб­ридом неандертальского и ориньякского человека. Хотя следы их обитания отмечены в нескольких точках на юге России, присутствие их в районе Средиземноморья и на Ближнем Востоке обычно отрицается. По мнению многих археологов, культура эпохи неолита, которую Сардарян классифицировал как солютрейскую, в дей­ствительности является гораздо более поздней. Создает­ся впечатление, что в настоящий момент наличие ис­тинной солютрейской культуры в Армении следует исключить.

Как и во многих других точках обитаемого мира в период между 40 и 30 тысячами лет до нашей эры пер­вобытный человек, поселившийся в Армении, уже от­носился к виду homo sapiens, то есть «человек разум­ный». Его умственная деятельность и даже моральные и религиозные воззрения почти не отличаются от тех, что имели место на ранних этапах истории человечества и даже более поздних. С тех пор как он утратил обезь­яноподобные черты, полностью овладел прямохождени- ем и руки этого человека стали руками, подобными со­временным, экономическая и социальная жизнь его вошла в более развитую и лучше организованную фазу.

Первые люди в Армении
Первые люди в Армении

Хотя основными занятиями верхнепалеолитического человека оставались охота, сбор плодов и ягод, он так­же выучился ловить рыбу, а может быть, даже начал приручать диких животных. Там, где не было естествен­ных укрытий или пещер, он делал навесы из шкур или строил полуподземные убежища, крытые ветками и зем­лей. Такие жилища были обнаружены на юге России. Что касается общественной организации его жизни, многие советские ученые во главе с М.О. Косвеном полагают, что именно в пору верхнего палеолита заро­дился институт матриархата, то есть матриархатного племенного уклада, который существовал на протяже­нии мезолитического и неолитического периодов. Не­сомненно, верхнепалеолитический человек имел явную склонность (особенно в России) вырезать обнаженные женские фигурки, большей частью обладавшие больши­ми животами и тяжелыми висячими грудями, символи­зировавшими плодовитость. Хотя встречаются также фигурки, изображающие женщин стройных и пропор­ционально сложенных.

За эрой ориньякской культуры развилась мадленская, последняя фаза верхнего палеолита. Мадленская куль­тура названа так по местечку Ла-Мадлена, где близ Лез- Изис (департамент Дордонь, Франция) было найдено скальное убежище, хотя она простирается на многие районы Европы и Западной Азии. Мадленская культу­ра зарождается на последней стадии вюрмского оледе­нения и продолжается в более мягкие климатически времена послеледникового периода. Орудия тогда изго­тавливались из слоновой кости и рога оленя, причем эти многочисленные находки были очень красивы. Ма­стерство тогдашних резчиков по кости характеризуют тонкие костяные иглы с ушком, которыми они сшива­ли шкуры и меха, делая одежду. Именно тогда пещер­ная живопись, впервые проявившаяся в пору Ориньяка, достигла своего высочайшего уровня. Каменные орудия этой эпохи из Европы, Армении и Грузии выполнены очень умело, хотя и редко достигают совершенства из­делий ориньякских мастеров. Появляются новые типы каменных орудий — резцы, пилки, двусторонние скреб­ки, кривые струги и другие хитроумные приспособле­ния
Дэвид Лэнг.