Господин Чавушян, командование российских миротворцев призвало вас сдать оружие. Вы выполнили требование? Какова ситуация в селе?

Ситуация сейчас стабильная, но мы в выжидательной позиции. Сказанное нами может вызвать напряжение у российских миротворцев, но они нас должны понять. Мы сейчас ко всему готовы. Они говорят — разоружайтесь, таков закон. А мы говорим — хорошо, соблюдайте закон, но по ту сторону азербайджанцы везут большое количество бронетехники по нашей территории. И я говорю российскому командиру — нет проблем, могу сдать оружие хоть сейчас, но вы можете гарантировать, что наш пастух не пропадет? Говорит — ручаюсь. Но я сказал, что за эти дни с дороги пропало 8 человек. Я боюсь за своих детей, они здесь. Оружие — это средство обороны, как ты меня лишаешь этого? Он сказал, что отвечает за эту территорию, все ему должны подчиняться, и я ему мешаю. А я настаиваю на том, что у меня есть право на оборону. Враг режет, убивает, расстреливает – такова их культура. Посмотрите, как азербайджанцы разбивают наши хачкары. Мы 28 лет сохраняли их могилы и исторические памятники.

Я сказал, что моя семья — 10 млн. армян, я всегда советуюсь с семьей. И я сказал, что сдача оружия должна быть публичной. Я даже сказал ему, что он настроен проазербайджански. А он ответил, что рос в армянской семье. Я попросил его быть просто российским миротворцем, чтобы я мог мирно жить.

Они также потребовали снять с села армянский триколор. Я сказал, что в Ливане, Сирии, где мы жили, армяне всегда водружали свой флаг над своим домом. Сказал, что положено снять флаги со всех государственных зданий. А я ответил — я на своей земле, тебе важен твой флаг, мне — мой триколор, я на своей земле, на тех самых 5 километрах. И не снял флаг. Не будет государственных органов, не будет здесь армянства. А мы хотим, чтобы армяне остались. Останемся, браток, и не тебе мне указывать, говорить ли в своем доме по-армянски.

В других селах Кашатагского района — Бердзоре, Сусе — также требуют сдать оружие?

Да, к сожалению, все сдали, давно, только мы сохранили. Я не сдам оружие. Или придется обмануть. Лучше уж оставить оружие, получив разрешение, чем обманом.

Он не сказал, но говорят, что хотят заселить наше село гражданами России. Я считаю это подготовительным планом, но не собираюсь жить в подчинении русских. Я должен жить как армянин, пусть хоть убьют, и меня, и мою семью. Все мои друзья погибли, я только присоединюсь к ним. Но моя цель — жить, обороняться. Я сказал, что останусь с семьей здесь, мы гарантируем безопасность Степанакерта, Бердзора.

Вы считаете, что отсюда полностью хотят вытеснить армян?

Сейчас у нас днями не бывает воды, связи, электричества. Чтобы люди остались, должны создаваться условия. Но мы готовы пить речную воду, жить без света, но никуда не уедем. Я сказал ему, что мы останемся, установим елку, будем поминать погибших — как христиане. Напомнил им, что они тоже христиане. Обещал им коньяк в подарок. Его солдаты приходили к нам, спрашивали – магазин, водка․ Я сказал, что мы не пьем.

А что говорят власти Арцаха?

Я уже обещал при необходимости провозгласить республику Ахавно. Мне не нужно, но людям нужна власть. Надо быть хозяевами своей земли, мы не уповаем на власть, решаем свои задачи сами. Но все равно думаешь — почему никто не приезжает, не спрашивает, как вы тут справляетесь — из Армении, Арцаха.

Российские миротворцы уверяют, что если вы сдадите оружие, то будете в безопасности?

Он ударил по своему бронежилету и сказал — обещаю. Он был проинформирован, говорит — я слышал, ты заминировал одну линию. Я сказал, да, есть такое. Повел наверх, и он увидел, сколько азербайджанцев собралось. Сказал, нет, слишком много, пойду приведу солдат и отгоню их. Ушел и не вернулся. Наверное, начальник сказал “нет”. Теперь как мне понять — ты будешь меня разоружать, снимать флаг… Я не вступаю с ними в конфликты, пытаюсь спокойно объяснить.

Сколько человек остается в селе?

Примерно 11-13 семей, приезжают и без семьи. Я говорю сельчанам — ошибается тот, кто связывает понятие родины со мной. Родина священна, а люди приходят и уходят. Я говорю — исполнитесь этого чувства, и мы вместе будем на позициях.

Мы сейчас окружены большим количеством азербайджанцев, оснащенных бронетехникой. Но я не боюсь. Сейчас в мою столицу Степанакерт возят азербайджанцев, они там делают покупки. А я спрашиваю — можете повезти меня в Баку за новогодними покупками? Он говорит — это уже другой вопрос.

Даже если меня убьют, нужно укоренить эту идею — родину нужно защищать. Ну, и это отдадим, что дальше? Все сбежим от страха, но как дальше жить? Что мне сказать чужакам, которые вошли в мою страну? Пусть убивают — свобода или смерть. Но мы выбираем жизнь.

Получается, что интервью президента России Владимира Путина сейчас стали более важными с точки зрения безопасности Армении и Арцаха и обсуждаются более подробно, чем слова и действия властей Армении. На прошлой неделе Путин провел большую традиционную пресс-конференцию, посвященную послевоенной ситуации в Нагорном Карабахе. Владимир Путин коснулся статуса Арцаха, еще раз отметив, что даже Армения не признала независимость Нагорного Карабаха, а по международным нормам Арцах является территорией Азербайджана. “Сама Армения не признала Карабах, и в связи с этим, учитывая это обстоятельство, Карабах является территорией Азербайджана с точки зрения международного права”, — сказал Путин. Президент России еще раз подчеркнул, что вопрос о статусе Карабаха должен быть решен в будущем. Начнем с того, что было бы правильнее, если бы Путин обратился к вопросу о том, как будет определяться статус Нагорного Карабаха, когда официальный Баку на уровне Алиева заявил, что “урегулировал нагорно-карабахский конфликт военным путем”, “Азербайджан никогда не согласится на статус Нагорного Карабаха”. А официальная Анкара продолжает поддерживать “братский Азербайджан”. Путин, мягко говоря, неискренен, когда говорит, что “даже Армения не признала независимость Нагорного Карабаха”, будто пытается обвинить официальный Ереван или оправдать, например, Россию, которая предприняла миротворческую миссию в Нагорном Карабахе. Какова была позиция России при урегулировании карабахского конфликта … Оно отличалась от позиции других стран? Нет, российские сопредседатели в Минской группе ОБСЕ, например, в период правления Роберта Кочаряна неоднократно заявляли, что Россия поддерживает территориальную целостность Азербайджана. Другой вопрос, что до 2018 года Смена власти в Армении сделала официальным Ереваном право на самоопределение столь же важным, как принцип территориальной целостности, а статус Нагорного Карабаха стал реальным вопросом повестки дня, настоящей головной болью для Алиева, а Турции и Азербайджану это совсем не понравилось. Поэтому их недовольство Минской группой ОБСЕ становилось все сильнее. Какой была бы позиция России, если бы Армения признала Нагорный Карабах в контексте продолжения переговорного процесса? Это сразу стало бы новым поводом для боевых действий, это всем понятно. Если Путин так обеспокоен тем, что Армения не признала независимость Нагорного Карабаха, Россия может восполнить этот пробел, признав то, что сейчас осталось от Арцаха, после чего признание Армении будет полностью оправданным. Или, если допустить, что сегодня официальный Ереван признает Нагорный Карабах, станет ли Россия вторым государством после Армении, которое также признает Арцах … Кроме того, если Путин очень хотел, чтобы официальный Ереван признал Нагорный Карабах, почему он несколько лет заставлял армянскую сторону принять план Лаврова? И уже после войны, почему в трехстороннем заявлении от 10 ноября нет намека на статус Нагорного Карабаха, ведь в заявлении о прекращении огня не было больше и не меньше точек возврата территорий, разблокировки всех экономических и транспортных связей, так что же помешало упоминанию о требовании уточнить статус Нагорного Карабаха? Таким образом, продолжающиеся обвинения Путина в сторону официального Еревана в непризнании Нагорного Карабаха начинают выглядеть как попытка самооправдания. Если бы какое-либо правительство Армении было уверено, что Россия признает статус Нагорного Карабаха после Армении, оно бы обязательно его признало. Кстати, на той же пресс-конференции Путин представил позицию Москвы. “Наша позиция не менялась годами. Семь регионов следует вернуть Азербайджану, а статус Нагорного Карабаха оставить на будущее, зафиксировав статус-кво. Конечно, обеспеченивая связь Карабаха с Арменией через Лачинский коридор”. Путин повторил, что Россия может увеличить свой миротворческий контингент, но только после согласования со сторонами. По словам Путина, Азербайджан должен дать согласие России на увеличение количества миротворцев. В условиях новых послевоенных реалий, когда у Армении фактически нет партнеров, а власти Армении воспринимаются как проигравшие, действительно, новые императивы безопасности как Нагорного Карабаха, так и Армении следует обсудить со стратегическим союзником России. Российская сторона делает упор на разблокировку транспортного сообщения, а Путин, в свою очередь, подчеркнул, что следующим этапом после прекращения огня, согласно договоренности, должны стать вопросы транспорта и инфраструктуры: “Имеется в виду Нахичевань, север и юг Армении”. Примечательна формулировка “Север и Юг Армении” в речи Путина. Видимо, на севере Армении нас ждут и новые “сюрпризы”. Что касается слов Путина о том, что Эрдоган “настоящий человек, верный своему слову и очень настойчивый в продвижении интересов Турции”, то российский президент абсолютно искренен. Несмотря на разногласия по различным вопросам, отношения между Путиным и Эрдоганом находятся на высоком уровне. Как бы российские эксперты ни видели опасность со стороны сегодняшней Турции и не критиковали позицию российских властей в отношении Турции, тем не менее позитивное отношение Путина к Эрдогану очевидно. Здесь важнее то, как будет проявляться состояние Армении. Оставим ли мы все на усмотрение России, будет ли Армения в игре, или турецко-азербайджанский тандем будет диктовать условия новой игры, вдохновленной результатами войны, Армении? Это наша проблема, почему процесс GPS-картирования дошел до входа в аэропорт Капана, и мы должны представить свои требования властям. Нынешняя власть кажется настолько слабой, что создается впечатление, что такое поведение сигнализирует турецко-азербайджанскому тандему “Добро пожаловать сюда”. Как бы мы ни были недовольны тем или иным явлением в послевоенной ситуации, “почему Россия так поступила?”, “Почему Путин этого не сказал?” Россия не может решить ни одну проблему, которую мы должны решить, это не проблема Путина. Задача России заключалась в размещении миротворцев в регионе, цель, которая была достигнута, что совершенно не устраивает Запад. Недавно помощник госсекретаря США по военным и политическим вопросам Кларк Купер дал понять, что присутствие российских миротворцев в Нагорном Карабахе угрожает дестабилизировать ситуацию в регионе. Он отвечал на вопрос азербайджанского журналиста о том, может ли Вашингтон противостоять влиянию России в регионе. “Очевидно, это вызов для всех вовлеченных сторон и государств. Именно поэтому США уделяют особое внимание гуманитарной ситуации, о которой в ноябре частично объявил госсекретарь США Майкл Помпео“, — сказал Купер, добавив, что Соединенные Штаты считают необходимым провести мирные переговоры под эгидой Минской группы ОБСЕ. Следует отметить, что план изгнания российских миротворцев из региона со временем может стать более явным, и мы не должны забывать, что Эрдоган будет первым бенефициаром такого процесса, несмотря на то, что Путин считает его “настоящим мужчиной”. Это означает, что в какой-то момент Эрдоган может стать партнером западных держав в этом вопросе, несмотря на призывы Запада ввести санкции против Турции. Эмма ГАБРИЕЛЯН

Для меня лично и, полагаю, для большинства общества поражение в войне с Азербайджаном было неожиданным. Поскольку объективная системная информация о сфере обороны была недоступна обществу, приходилось своё мнение формировать на основе характеристик боеспособности наших войск, даваемых руководителями страны и оборонного блока, прежде всего министром обороны. Лично я полагал, что министерство обороны, высшее политическое руководство страны, зная состояние собственной армии, будучи осведомлённым о количестве и качестве закупаемых вооружений противной стороной, проведении ими многочисленных крупномасштабных военных учений с участием турецких войск, наконец, имея опыт локальных военных действий в апреле 2016 и в июле 2020 года, предпринимают соответствующие контрмеры в отношении закупок собственных вооружений и в организационных вопросах. По этому поводу я даже разместил на своей странице в Фейсбуке 8 октября 2020г. довольно оптимистичный пост. Причины войны Понятно, что возможности Армении по закупкам вооружений были в несколько раз меньше противной стороны. В течение ряда лет Азербайджан значительную часть своих «нефтяных» денег тратил на военные цели. Это было временами больше, чем весь бюджет Армении. В печати фигурирует сумма в $15 млрд., потраченная Азербайджаном на закупку новых вооружений. Тем не менее, учитывая то, что, как правило, средства обороны намного дешевле средств нападения, можно было нивелировать преимущества противника в количестве и качестве средств нападения. К примеру, подавляющее преимущество неприятеля в современных танках (по танкам типа Т-90 было соотношение 100 к одному в пользу противника!) можно было компенсировать закупкой современных средств их поражения, которые в десятки раз дешевле танков. Однако имеем то, что имеем. А имеем то, что уже в течение первой недели противнику, благодаря подавляющему превосходству в воздухе на основе использования военной техники современного поколения, удалось выбить в значительной степени нашу технику – как наступательную, так и оборонительную. Речь идёт, прежде всего, об использовании противником беспилотных летательных аппаратов (БПЛА) – как ударных, так и разведывательных. Причём разведывательные БПЛА использовались противником не только для наведения ударных БПЛА на цели, но и для оперативного целеуказания своей дальнобойной артиллерии – ствольной и реактивной. То есть нам противостояла высокотехнологичная современная военная машина. Это привело, в частности, к тому, что бои в основном носили неконтактный характер. Потому и большинство потерь среди наших военнослужащих имели место вследствие осколочных, а не пулевых травм. По этой причине преимущества наших воинов перед противником в отношении мотивации и выучки, как это было в первую арцахскую войну, не могли в полной мере проявиться. Нашим войскам противостояла, по сути, вторая по численности и оснащённости армия НАТО — в штабах противника всех уровней делами заправляли турецкие офицеры (по сообщениям прессы их было 150 – 200 человек), операторами БПЛА были опытные турецкие военнослужащие. Непосредственно на поле боя сражались азербайджанские войска, численно и по технике превышающие наши войска примерно в 5 раз, опытные арабские наёмники численностью в несколько тысяч человек, завезённые в Азербайджан турками, а также временами непосредственно использовался турецкий спецназ. Через неделю упорных боёв в связи с тем, что наша техника, как наступательная, так и оборонительная, была в значительной степени выбита противником, а фронт значительно удлинился, фактически противник получил огромное преимущество в силах и средствах, которое на направлении главного удара на юго-востоке достигало 10 – 12 кратных размеров. В конце концов, фронт на юго-востоке был прорван и противник приблизился к Лачину и Шуше. В таких условиях сопротивление арцахской армии в течение 44 дней кроме как героической не назовёшь. Приведу здесь мнение компетентного российского военного эксперта, заместителя президента Российской академии ракетных и артиллерийских наук (РАРАН) по информационной политике, доктора военных наук Константина Сивкова: «Могу сказать только одно: и оперативное искусство, и тактическая выучка командного состава карабахских войск высочайшее. Мужество высочайшее. В тех условиях, в которых они сражались, при том чудовищном превосходстве в силах и средствах, которое имели азербайджанцы, армяне проявляли чудеса массового героизма. Я по-другому сказать не могу». Таким образом, я считаю, что главной непосредственной причиной поражения в войне является подавляющее военное превосходство противника, как количественное, так и качественное, созданное им в союзе с Турцией в течение последних 20 лет. Это предопределило ход войны. Подчёркиваю, не в течение последних двух лет, а в течение 20 лет! Кроме того, азербайджано-турецкий тандем удачно выбрал момент нападения, когда Армения значительно ослабла под влиянием пандемии, европейские страны также были в значительной степени заняты борьбой с её последствиями, США заняты были своими выборами, а самое главное — наш союзник Россия был также в значительной степени ослаблен эпидемией коронавируса, санкциями Запада, непосильным для неё присутствием в Сирии и падением цен на энергоносители – основного источника доходов государства. Россия была ослаблена до такой степени, что подпустила Турцию вплотную к своим границам, чего не было последние 200 лет. Ход войны Раздаются голоса, что можно было продолжать войну, продолжать оборонять Шушу, удерживать те или иные высоты и т. д. Причём эти голоса раздаются не только со стороны обывателей, но и со стороны некоторых, заслуженных в прошлом, военных. Говорят об ошибках военно-политического руководства страны в отношении мобилизационной готовности, о том, что следовало перебросить больше войск из собственно Армении, о проблемах со снабжением войск, о том, что было мало добровольцев и т. д. Однако, на мой взгляд, если бы даже эти все вопросы решались бы идеально, это не могло кардинально повлиять на исход войны в условиях подавляющего качественного и количественного превосходства противника в вооружении и непосредственного участия Турции в войне. Тем не менее, у меня вопросы всё-таки остаются. Казалось бы, у нас имелось оружие возмездия: высокоточные ракетные комплексы Искандер и многоцелевые сверхманевренные истребители СУ-30СМ поколения 4++. Противник не обладал средствами противодействия этому оружию, даже с учётом присутствия в Азербайджане турецких многоцелевых истребителей F-16. Мне осталось непонятным, почему нельзя было, как минимум, шантажировать противника этим оружием, угрожая использовать его против ключевых объектов военной и гражданской инфраструктуры противника, принуждая его остановить агрессию. В первую очередь, угрожая разрушить газо- и нефтепроводы. Можно было выбрать несколько мест, где разлив горящей нефти нанёс бы непоправимый многомиллиардный ущерб противнику. Кстати это одновременно было бы на пользу нашему стратегическому союзнику России, поскольку устранило бы на энергетическом рынке одного из её конкурентов. Мне также осталось непонятным, почему министерство обороны не озаботилось вовремя и в должной мере вопросом приобретения как БПЛА, так и средств противодействия им. У меня впечатление, что командование с одной стороны недооценило значимость БПЛА, а с другой — понадеялось в данном вопросе на БПЛА собственного производства, однако при этом правительство одновременно не позаботилось о должном финансировании их разработки и производства. В отличие от наших разработчиков БПЛА, зять президента Турции Сельчук Байрактар получил от государства неограниченное финансирование и в короткий срок начал сборку БПЛА собственной конструкции из комплектующих, покупаемых у ряда ведущих европейских и американских компаний. Нам, к примеру, вместо покупки четырёх истребителей СУ-30СМ, один час полёта которых обходится в $40000, можно было приобрести пару сотен высокоэффективных БПЛА, израильских или иных известных производителей различного назначения. Полагаю, что и обучение операторов этих БПЛА во много раз дешевле, чем обучение пилотов СУ-30СМ, стоимость обучения которых обходится до $1000000. Последствия войны В результате боевых действий мы потеряли пояс безопасности вокруг Арцаха и значительную территорию собственно Арцаха. Это привело к уменьшению уровня безопасности армянских государств, а также экономического потенциала Арцаха. Протяжённость границы армянских государств с Азербайджаном увеличилась в несколько раз, что потребует больших затрат и усилий на её укрепление и охрану. Теперь безопасность оставшейся территории Арцаха обеспечиваем не мы сами, а российские миротворцы, то есть теперь Россия обеспечивает нашу безопасность не только в отношении Турции, но и Азербайджана. Мы потеряли также значительную часть собственного боевого потенциала, что придётся восполнить в кратчайшие сроки. А это в условиях больших экономических потерь вследствие пандемии, необходимостью обслуживания большого государственного долга (достигшего уже $8 млрд.), накопленного и проеденного предыдущими властями, очень сложная задача. В результате наш государственный долг ещё больше возрастёт и это ляжет дополнительным бременем на следующие поколения и затормозит наше экономическое развитие. Одно из важных последствий войны это потеря доверия граждан к власти. Для оппозиции (в основном это апологеты предыдущего криминально-олигархического режима) пандемия коронавируса и поражение в войне это манна небесная. Появилась невероятная возможность приписать начало войны и неудачи на фронте исключительно Пашиняну и его команде. Как будто не было до этого в течение 20-и лет безудержного насаждения коррупции при президентстве Роберта Кочаряна и Сержа Саркисяна, в том числе и в армии, что привело к огромным экономическим потерям, снижению обороноспособности и потере самой квалифицированной части рабочей силы вследствие её эмиграции. Рост ВВП, государственного бюджета были минимальными и, соответственно, рост затрат на оборонные цели был минимальным, прогрессирующе отстающим от аналогичных затрат противника. Положение резко изменилось после «бархатной революции» 2018 года, когда уровень государственной коррупции резко уменьшился, что нашло отражение в оценках ряда соответствующих международных организаций, в частности Transparency International. Уже в течение первого года после произошедшей «бархатной революции» Армения в 2019 году существенно улучшила свой индекс восприятия коррупции, заняв 77-е место в таблице Transparency International. В предыдущем рейтинге годом раньше республика занимала 105-ю строчку среди 180 стран и находилась в числе самых коррумпированных стран мира. Таким образом, страна без всяких затратных антикоррупционных программ улучшила свой показатель в рейтинге восприятия коррупции сразу на 28 позиций! А вследствие снижения коррупции бюджет страны в 2019 году сразу вырос на 43,6% по сравнению с 2017 годом! В том числе удалось заметно увеличить и оборонные расходы. Ещё хочу сказать, что все разговоры о том, что подписание 9 ноября 2020 года соглашения с Азербайджаном является предательством национальных интересов, не имеет под собой оснований, поскольку оппозиционеры не собираются оспорить заключённое соглашение по остановке военных действий. Тогда непонятно в чём заключается предательство премьер-министра и какой смысл требовать его отставки? Смысл замены премьера на техническую переходную фигуру в кресле премьера на один год оппозиция видит в том, что временный премьер будто бы сможет вести успешные переговоры с противной стороной и внешними игроками. Однако, совершенно очевидно, что никто не будет вести серьёзные переговоры с временным техническим премьером. Тем не менее, остаётся фактом то, что вследствие войны возникла новая ситуация, требующая религитимизации власти. Поэтому следует провести внеочередные выборы в НС. И это следует сделать независимо от того подаст ли действующий премьер-министр в отставку или нет. Поскольку сейчас общество находится в стрессе, то оно не в состоянии сделать рациональный выбор в пользу тех или иных политических сил. Потому следует акт релегитимизации власти провести позже. До этого следует, как минимум, откорректировать избирательный кодекс и закон о партиях, освободить их от коррупционных закладок предыдущей власти. Последние выборы в НС 9 декабря 2018 года, под влиянием эйфории от произошедшей «бархатной революции», на мой взгляд, были неидеальными как в отношении профессионального состава избранных депутатов, так и по процентному соотношению в НС правящей и оппозиционных партий. Хотя, безусловно, качество депутатского корпуса и возросло по сравнению с предыдущим его составом. С целью дополнительного улучшения качества депутатского корпуса я, в преддверии этих выборов, в своей статье от 3 декабря 2018 года предложил тогда провести новые внеочередные выборы в НС через 2 года (https://www.aravot-ru.am/2018/12/03/291965/). Однако фактически к этому времени люди вследствие пандемии и войны попали в состояние стресса, что является ещё худшим фоном для проведения выборов, чем эйфория от произошедшей до этого «бархатной революции». Поэтому следует, на мой взгляд, провести новые внеочередные выборы в НС через 6 — 9 месяцев, однако конкретную дату их проведения следует объявить уже сейчас. Никита Заробян, публицист