Ичкериец писал(а):Чеченский народ от всего сердца дарит вам этого Германа. ... не вправе он, как ублюдок, зачатый чеченским алкашом и русской поблядушкой, называться чеченцем. Родственники от него отказались.

Я не чеченец. Это официально установлено. А про веру – это сфера личного, у меня и у других людей тоже. Я не люблю, когда это напоказ.

Ичкериец писал(а):
Кадыров о Садулаеве

Ичкериец писал(а):A77, я в своем не интеллигентном посте выразил отношение 100 процентов чеченцев к этому выблядку. Я вас уверяю в этом.
Он не человек, который достоин того, чтобы его обсуждали всерьез.

Вы знаете, когда кто-то утверждает что знает мнение 100 процентов народа, он совершенно определенно лжет. Исключений из этого правила не существует. Имейте это в виду.

Меня зовут Тамерлан.

Я вернулся в Шали из Санкт-Петербурга, с дипломом о высшем юридическом образовании. За семь лет до этого отец привез меня поступать в большой город, который раньше назывался Ленинград....

Я вернулся на родину после Хасавюртовского соглашения 1996 года, принесшего Чечне-Ичкерии фактическую независимость. Которая стала самым суровым испытанием; испытанием, которое моя маленькая нелепая страна не смогла пройти.

Но мне тогда было более интересным мое собственное будущее, моя частная жизнь. Триумфальные арки по случаю моего приезда уже не возводились. Мой диплом, потерявший ценность в России, тем более не был гарантией трудоустройства в Чечне, объявившей о переходе на законы шариата. В уголовном кодексе, который я изучал в Санкт-Петербурге, ничего не говорилось о том, сколько ударов палкой нужно назначить человеку, позволившему себе появиться пьяным на улице.

...Лечи, ну сам подумай, какое может быть у нас шариатское право? Нет, я согласен, это тоже система норм, со своими процедурами. Но кто у нас их знает? Как реально применять шариат? Какая система доказательств? Клятва на Коране? Радуев поклялся на Коране, что видел Дудаева живым в Европе. Еще он всем рассказывает, что в Египте его лично встречал премьер-министр. Надо — на Коране поклянется. Он в чем угодно поклянется. Что к нему явились инопланетяне и передали власть над Солнечной системой. И сколько найдется таких свидетелей! По любому делу! Будут говорить противоположное и держать ладонь на Писании! У нас же не верят ни в Аллаха, ни в шайтана, ни в Ахурамазду! Никто ни во что не верит, все только притворяются! За супружескую неверность жену забить до смерти камнями. Средневековье! Доказательство: свидетельство четырех правоверных. Что они, правоверные эти, свечки будут держать?

— Ты прав — Лечи вздохнул, — херня полная. За первую кражу рубить левую руку, за вторую кражу рубить правую руку… это же беспредел!

Лечи, вор-рецидивист, посмотрел на свои руки.

Мы были против такого прямого толкования исламских норм. И вообще, что до меня, я всегда считал, что Чечня должна быть светским государством. Но шариат был принят республикой как официальная система права, и мы не имели права протестовать. Само учреждение, в котором мы работали, называлось теперь Министерством Шариатской государственной безопасности. Мы просто матерились, тихо, у себя в кабинетах.

— Скоро они заставят наших женщин носить паранджу! — добавил Лечи.

— Не, женщин они не заставят. Они не такие трусливые, как мы, — отвечал я.

— Это должен прекратить Аслан! Иначе зачем мы его избрали?!

Задолго до Хрущева с его “кукурузацией” всей страны кукуруза стала царицей полей в Чечне. Это неприхотливый злак, очень простой в культивации — кукурузу можно сажать “под штык”, просто забрасывая зерно под лопату. Чудесное растение — из одного зернышка вырастает несколько початков и стебель, которым можно кормить коров. Ничего не пропадает!... Кукуруза десятилетиями спасала чеченцев от голодной смерти. Мой отец вспоминает, что в самое трудное время, после войны, когда еды никакой не было, когда мяса и молока не видели месяцами, а кусок пшеничного хлеба был непозволительной роскошью, кукурузная лепешка, сискал, была в доме всегда. Только так и выжили.

Когда-нибудь чеченцы снесут со своей земли все памятники русским генералам и туземным спасителям отечества, политикам и ученым, вождям и наставникам народа. И в каждом городе, в каждом селе, на главной площади поставят памятник Кукурузе. Только она — единственная и настоящая спасительница нации.

Когда вы говорите “война”, “я был на войне” — создается впечатление, что речь идет об опыте, равнозначном опыту ветеранов Великой Отечественной, прошедших от Бреста до Москвы и от Москвы до Берлина, обороняясь в траншеях, отражая танковые атаки, переправляясь под огнем через широкие реки, бросаясь в рукопашные схватки и выдерживая долгие позиционные бои.

Но ведь это не так, дорогие мои, вы все врете.

Было бы честно, было бы правильно, если бы вы рассказывали о себе: я служил в карательном отряде.

Но это не красиво, не романтично — девушки не будут ахать.

И поэтому вы все врете — про войну.

Хватит врать. Пора уже иметь совесть.

Настоящих боев было не так много. Настоящая война — это штурм Грозного. Когда на улицах горели танки, когда дома переходили из рук в руки несколько раз на дню, как в Сталинграде. Те, кто сражался там, они могут сказать — я был на войне. И русские, и чеченцы.

Но их было мало. В сравнении с тысячами и тысячами новоиспеченных “ветеранов боевых действий”. А осталось в живых еще меньше.

И чеченцы не хвалятся своим участием в войне. По понятным причинам. Да и вообще — чем тут хвалиться? Была война — мы воевали. Это как всегда, как повелось, уже сотни и тысячи лет. О чем тут говорить?

Меня тошнит это всего этого.

и: В ваших книгах постоянно возникает вопрос самоидентификации. Трудно быть чеченцем, но "я - чеченец". С другой стороны. "Мы стали чужими там, мы никогда не станем своими здесь", - пишете вы о себе. Кем вы себя ощущаете?

садулаев: Это сейчас не самое важное. Русские, чеченцы - всё это не конечные определения. Один из слоев нашей личности, не более. Вот недавно было официально объявлено, что я "не чеченец". Ну и ладно, это не конец света. Всё это внешние и временные определения, тем более что каждый вкладывает в них свое содержание. Другое дело, что через национальную и культурную идентификацию прорывается более важный вопрос - идентификация человека как такового. К какому миру мы принадлежим? К земному или небесному, горнему?

irakly писал(а):Чтобы быть интернационалистом, нужно сперва иметь родину. Ж. Дюамель