14 января "Жан Жорес" вышел из Новороссийска в Феодосию. По приходе в Феодосию около 20 часов 15 января началась разгрузка, которая продолжалась в течение темного времени суток. Выгрузить успели лишь людей и часть техники и вооружения. Одновременно велась погрузка на борт раненых. Присутствие транспорта в порту противником обнаружено не было.
С рассветом, около 5 часов 16 января, теплоход по приказу старшего морского начальника вышел далеко в море, чтобы отстояться до наступления сумерек. После полудня транспорт повернул обратно в расчете подойти к Феодосии в 21 час. Капитан Лебедев, учитывая большое количество мин, заставлявшее входить в порт узким протраленным фарватером, и плохую управляемость судна, уходя накануне, просил командование выслать навстречу ему буксир. Но при подходе к порту к транспорту подошел мотобот , и с него передали, что буксира не будет, и следовать в порт предстоит самостоятельно, в кильватер мотоботу. Портовый маяк не горел.
В 21 ч. 45 м. при входе в Феодосийский порт в районе мыса Ильи, несмотря на то, что на борту уже находился военный лоцман, "Жан Жорес" уклонился от курса, зашел в район, обозначенный на карте как запретный для плавания, и подорвался на магнитной мине. Взрыв произошел с правого борта в районе пятого трюма. Образовалась большая пробоина, через которую началось быстрое поступление воды. Главная машина вышла из строя. Велись работы по заделке пробоин и откачке воды.
После двух часов борьбы за живучесть уровень воды начал понижаться. В это время капитан был вызван на подошедший миноносец, и там ознакомлен с приказом командования затопить теплоход, если он не сможет самостоятельно уйти из Феодосии (противник в это время уже ворвался в городскую черту). Так как на восстановление плавучести было необходимо 5-6 часов, а судно уже начали освещать с берега прожекторами и обстреливать, было принято решение произвести затопление. С транспорта было спешно демонтировано радиооборудование и сняты судовые документы. Так как шлюпки были разрушены, раненых и часть команды снял подошедший катер "Кабардинец". Остальную часть команды и демонтированные приборы снял тральщик "Геленджик".
После этого были открыты кингстоны, и "Жан Жорес" затонул. Погибло около 40 человек. Вместе с судном затонули 40 автомашин, 6 артиллерийских орудий и боезапас.

На первом снимке транспорта "Зырянин" и "Ташкент" лишнее подтверждение ,что творила немецкая авиация. Из 15 кораблей погибших при высадке десанта в Феодосии,10 потоплены самолетами Люфтваффе.

На втором еще "живой" "Жан-Жорес".

Еще немного о том что предшествовало разгрому Крымского фронта в мае 1942.
Тяжело было читать,тяжело рассказывать, о тех ужаснейших событиях. Казалось все было против нас. Зима-погода просто отвратнейшая,в целом очень холодная,с внезапными короткими оттепелями,но при этом с проливными дождями. Весь декабрь, январь и до 20 февраля -20-25 с постоянными ветрами(вот вам и Крым) как это все переносится на полуострове где с трех сторон море-догадываетесь. Первое наше наступление совпало с непрерывными дождями конца февраля. Страшная грязь люди в атаку не то что бежать,идти не могли вязли по колено в грязи. Немногочисленные окопы,блиндажи ,щели... везде по пояс вода. Ничего не шло ни танки,ни транспорт,ни кони... и все это по минным полям при непрекращающейся бомбежке и под методичными артобстрелами. Как писал Симонов-очевидец тех событий, такой мрачной-жуткой картины с таким количеством трупов застывших в неимоверных позах на огромном перетоптанном,перепаханном месиве из грязи он не видел за всю войну. Особенно его поразила смерть которым не было счета, грузина-полковника командира артиллерии одной из дивизий. На перекрестке траншей разговорился по душам с худощавым измученным,но не теряющим оптимизма и энергии полковником...разошлись,а буквально через минуту его пронесли с огромной дырой в теле.... .
Вообщем наступление провалилось полностью. Потом опять трескучие морозы с ураганным ветром,еще одно неудавшееся наступление и за четыре месяца около 140 тыс. безвозвратных потерь. А главный кошмар был еще впереди,и как мой дед выбрался из этого ада уму непостижимо.

Это всемирно известное фото "Смерть солдата", сделано именно там, на Керченском полуострове в 1942-ом.

Роберт писал(а):Это всемирно известное фото "Смерть солдата", сделано именно там, на Керченском полуострове в 1942-ом.

Не видел этого фото. А известно ли точно что этот солдат погиб? Известно ли его имя?

ЗДЕСЬ уйма разных интересных фотографий

irakly писал(а):Не видел этого фото. А известно ли точно что этот солдат погиб? Известно ли его имя?

Нет к сожалению не известен ни солдат ,ни его судьба. Но фото действительно очень известное. Есть мнения ,что это фото сделано под Ржевом. Но большинство склоняется к тому ,что это запечатлен эпизод весенних боев 1942 г. в Крыму.

Упоминание уважаемого Макара Ивановича о бойцах-штрафниках из 808 сп 394 сд натолкнуло на мысль заново перечитать мемуары о событиях на перевалах Кавказа в августе-декабре 1942 г. .
Эпопея обороны перевалов,боев на южных склонах Кавказского хребта образец массового героизма и самопожертвования.
Буду по частям выкладывать здесь.
А пока подскажет кто нибудь, сохранилась ли улица с таким названием в столице Грузии?

Роберт писал(а):А пока подскажет кто нибудь, сохранилась ли улица с таким названием в столице Грузии?

Да, сохранилась. В районе Ваке эта маленькая улица.

Это центр Тбилиси,я так понимаю.
Подвиг бойцов преградивших фашистам путь в Грузию, достоин увековечивания.
Бои на Марухском перевале и леднике,это вообще за гранью человеческих возможностей.
394 сд не была национальным формированием,но в ее составе было не менее 60% грузин,в 808 -ом же стрелк.полку 95%.
Командир 3 стрелк. корпуса Леселидзе,командир дивизии Кантария,командир полка Телия.... .
С 20-х чисел августа и по декабрь 1942г. бои на высоте 2.5-4 км. Постоянные морозы ниже -20 с ураганным ветром.
Первые сильнейшие бои принял 3-й стрелк.батальон старшего лейтенанта Рухадзе 7,8 позже 9 рота на склоне горы Кара-Кой,восточнее перевала в сторону Клухорского. Потрепали эдельвесовцев очень прилично,но назад вернулось только около 100 человек.
Упоминаний о штрафной роте нет,но думаю она была в составе именно этого батальона,основные потери 28 августа-3 сентября (как и в росписи Макара Ивановича). Два других батальона 808 сп приняли не менее страшный бой с 5 по 9 сентября 42-го непосредственно на Марухском леднике и окрестных ледяных скалах.
О событиях и деталях этого сражения в "подвигах воинов из Грузии... "

http://www.konkurs.senat.org/article/H_Brix.html
Воспоминания ветерана "Эдельвейс"
Я ПОСЛЕДНИМ ПОКИНУЛ МАРУХСКИЙ ПЕРЕВАЛ
ВМЕСТО ЭПИГРАФА:
«Вы удивительный народ и заслуживаете счастливой судьбы. Я видел вас в горе и радости. Вы умеете любить и ненавидеть. В тюрьме я выучил ваш язык, ваши песни и научился художественно ругаться. У вас прекрасные и верные женщины. Если когда-нибудь мои внуки захотят жениться на русских, я буду ими гордиться» (Ганс Брикс).

ГАНС БРИКС, участник Второй Мировой войны, бывший егерь горнострелковой дивизии «Эдельвейс» Вермахта.
"...Помню, где-то в последних числах августа русские организовали контратаку Марухского перевала. После обстрела наших позиций из минометов они пошли на штурм высоты. Мы не стреляли, пока до первой линии атакующих не осталось метров 200. Нам показалось, что русских был целый полк. Весь подъем был уже усеян убитыми, а они все ползли вперед. Я со своим расчетом опустошил четыре ящика гранат и уже опасался за ствол гранатомета. К вечеру бой стих, красноармейцы отошли. Мы стали окликать товарищей, считать потери. В том бою погиб кадровый офицер капитан Шмид и более десятка егерей. Мы похоронили их в небольшой березовой роще у северной стены Марухского перевала, почтив память товарищей залпом из карабинов.
Несколько дней прошли относительно спокойно, а 4-го сентября в 16:00 красноармейцы снова пошли в атаку. На этот раз они не давали нам поднять головы, я менял позицию два раза. Русские минометчики действовали грамотно, и после первых 5-6 моих гранат начинали обстрел моей точки, у меня ранило заряжающего в плечо, стрельба пошла медленнее. Я видел, как наши егеря решили атаковать русских с правого фланга. Начинало смеркаться, и маневр мог вполне удаться. Начался бой, который длился несколько дней. Потери были значительные с обеих сторон. На третий день нам был дан приказ отойти за перевал и ждать подкрепления.
По русским было видно, что нас атакуют свежие их части. В глаза бросалась их теплая зимняя экипировка и то, как они яростно дрались, особенно выделялись моряки. «Черная смерть», прозвали мы их за цвет бушлатов. Но потом, скрытые под белыми маскхалатами, моряки нам виделись в каждом красноармейце.
К середине сентября русские выбили нас с Марухского перевала, дальнейшее продвижение стало невозможным, пока не подошел горнострелковый батальон под командованием известного мюнхенского альпиниста майора Пауля Бауэра. ..."