Он родился через неделю после Октябрьской революции, а его уход на пенсию совпал с распадом СССР. Вся его жизнь была связана с космосом. Именно ему докладывали космонавты о выполнении задания, но ни в телепередачах, ни в кинохронике мы не видели его лица — только спину. Генерал-лейтенант Керимов 25 лет возглавлял Государственную комиссию по пилотируемым полетам космических кораблей и станций, он пережил триумф Гагарина и гибель Комарова, взлет “Востока-1” и затопление своего детища — станции “Мир”.

– Керим Алиевич, вы ведь стояли почти у самых истоков ракетостроения. Как начинался путь в космос?
— Циолковский вывел формулу реактивного движения и построил макет будущей ракеты. Но это были годы становления Советской власти, каждый рубль был на учете, и тратить деньги, чтобы отправить человека в космос… Тогда и в голову это не могло прийти!
Наши специалисты, в частности Королев и Глушко, решили, что не для космоса, так для войны это нужно — пора наши самолеты снабжать реактивными двигателями. Они обращались во все инстанции, писали Сталину письма. А результат ходатайств известен: их обоих упекли на каторгу.
В то время я оканчивал артиллерийскую академию им. Дзержинского, и меня направили заниматься как раз ракетами. Но то были маломощные твердотопливные ракеты, на базе которых были созданы наши легендарные реактивные снаряды “катюша”. Дальность полета — всего 30 километров. Королев, между прочим, до ареста тоже работал в институте, где создавались “катюши”; руководство этого института и сыграло свою роль в его аресте.
В 44-м Сталин получил от Черчилля информацию, что вермахт разработал новые ракеты с дальностью полета 300 километров, транспортирующие до тонны тротила, и этими ракетами уже бомбят Лондон. То были знаменитые ФАУ-2.
Первые ФАУ попали в руки американцам. В дальнейшем и мы увидели, насколько сложным было производство ФАУ. Представьте, турбина ФАУ-2, нагнетающая топливо в камеру сгорания, развивала мощность такую же, как турбина ДнепроГЭСа. В отличие от наших твердотопливных “катюш” ФАУ летали на жидком топливе. Тогда нам стало очевидно, что Германия в области ракетных разработок значительно опередила нас.
— Значит, первый шаг к космосу сделала фашистская Германия?
— Автором немецких ракетных исследований был Вернер фон Браун. Поначалу он мечтал о полетах в космос, писал об устройстве на Луне поселений. И его судьба во многом поразительно похожа на судьбу Королева. Примерно в одно и то же время они стали заниматься ракетами. Как и Королев, фон Браун был репрессирован, причем по личному указанию Гиммлера, который боялся, что деньги, уходящие на разработки фон Брауна — а они были огромны, — подорвут бюджет традиционных вооружений. За фон Брауна просили Гитлера, который и решил, что опальный ученый сможет создать ракеты, достигающие Лондон.
— Говорят, вы много сделали для раскрытия секретов фон Брауна?
— После войны я работал в составе комиссии в немецких городах Нордхаузен и Бляйхероде, которые были центрами германского ракетостроения. Нас прислали для изучения ФАУ-2. Мы привлекали к работе специалистов, имеющих отношение к производству ФАУ... Они показывали нам, где и что было спрятано; показывали озера, где немцы потопили приборы и двигатели; помогали нам из этих кусков собрать ракеты.
— В принудительном порядке?
— Нет. Многие из них нам симпатизировали, были среди них и члены германской компартии. Мы тоже помогали им чем могли, делились с ними своими пайками.
Фон Браун со всеми ведущими специалистами попал к американцам. Но один из его заместителей, Гретруб, все-таки “достался” нам. Капризный был человек: его долго уговаривали ехать на испытания собранных нами ФАУ в СССР, а он все отказывался; и когда наконец согласился, потребовал, чтобы вместе с ним повезли его корову. Мол, он привык пить только ее молоко. Для Гретрубовой коровы пришлось к нашему поезду прицепить специальную теплушку…
Так что первые ФАУ-2 советской сборки взлетели в Капустином Яру.
— То есть первая советская ракета была ФАУ?
— Да, но сразу после испытаний Сталин потребовал, чтобы мы наладили производство своих аналогов ФАУ, причем все комплектующие должны были быть только нашего производства и все должно было быть сделано на наших заводах, использование импортных деталей и узлов запрещалось категорически.
— Керим Алиевич, а как вы пришли от боевых ракет к освоению космоса?
— Космос и военная ракетная техника переплетены между собой. Большинство разработок делалось в расчете на использование в военных целях и для народного хозяйства. У нас ведь как? На гражданские исследования денег не выделят, но если это можно совместить с военными проектами — средства находятся. На базе спутника для наблюдения за земной поверхностью, то есть аппарата в том числе и военно-разведывательного назначения, в дальнейшем разработали первый пилотируемый аппарат.
— Вы принимали участие в запуске в космос Гагарина?
— Спутник, на котором предстояло полететь Гагарину, был мне хорошо знаком. Наше управление было заказчиком пилотируемого корабля, названного в печати “Восток”, и давало заключение на допуск этого корабля к полету с человеком на борту.
— Гагарин ничем не рисковал?
— Были отработаны все варианты его спасения, но был маловероятный сценарий, когда одна из ступеней недорабатывает против расчетного 1,5 — 2 секунды. В этом случае он мог приземлиться на воду, в районе мыса Горн, а там из-за сильного постоянного волнения не мог дежурить спасательный корабль. О теоретической возможности такого исхода Королев доложил на госкомиссии. Во всех остальных случаях Гагарина спасали максимум за 30 минут.
— Космос был мечтой миллионов мальчишек и тысяч летчиков. Говорят, один космонавт изменил ради полета фамилию. Было?
— Было такое. За три дня до запуска болгарского космонавта мне звонят из ЦК КПСС и говорят: “Удивляемся, о чем вы там думаете?! Как это ТАСС послезавтра заявит, что космонавт КАКАЛОВ благополучно приземлился?”. Я пытался возражать: мол, что же делать, если у него папа и мама… А мне в ответ: “Бросьте! Скажите ему, что теперь его зовут Иванов”.
Я вызываю Какалова, описываю ситуацию, а ему что ж делать: откажется — полетит дублер. Он подумал и согласился. Потом признался, что жена ему из-за этого устроила скандал.
— Мы долгое время в освоении космоса опережали США. Почему же американцы, а не мы высадились на Луну?
— После полета Гагарина Кеннеди добился решения сената о выделении в течение пяти лет 240 миллиардов долларов на проект освоения Луны человеком. У нас Королев пытался выбить средства для ракеты, способной высадить человека на Луну, но “наверху” его не поддержали, потому что военным такая мощная ракета была не нужна, а для нужд науки такие средства выделить никто не решался.
— Но ведь после того, как Штаты доказали свою космическую состоятельность, начался период нашей космической дружбы.
— Если вы имеете в виду “Союз — Аполлон”, то это был чисто политический проект. Покойный академик Келдыш делал тогда в США операцию и заодно договорился о совместном полете. В правительстве увидели в идее Келдыша хороший повод для сближения с США.
Для американцев полет был практически бесплатным. Для выхода на орбиту они использовали оставшиеся агрегаты от своей лунной эпопеи. Нам-то как раз пришлось внести очень много изменений для поднятия надежности — все-таки первый международный полет. Мы провели целый ряд предварительных и тренировочных полетов, которые не во всем шли гладко. Подготовка проходила в нервозной атмосфере, и все перипетии становились предметом политического торга, не имеющего никакого отношения к науке.
Перед самым стартом полет чуть не сорвался из-за того, что не работала цветная видеокамера в салоне корабля. Если бы мы тогда отложили полет, то американцы усомнились бы в наших возможностях и потребовали бы оплатить их расходы. Никто тогда не хотел брать на себя ответственность: полет-то политический! А что такое цветная камера? Ерунда, подумаешь, будет изображение не цветным, а черно-белым! Я принял решение не откладывать полет, меня поддержал наш министр общего машиностроения Афанасьев. Решили: сначала запустим, а уж потом доложим в правительство.
— Полет женщин в космос — это реверанс в сторону феминизма?
— Королев планировал полет Терешковой как агитационный престижный акт, рекорд своего рода. Первая женщина в космосе — советская женщина. А Терешковой этот полет тяжело дался, на первых витках она даже не смогла взять на себя управление. Королев ее с Земли спрашивает: “Чайка” (позывной Терешковой), вы выполняете полетное задание?”. А она в ответ: “Пока нет”. Королев даже растерялся.
Правда, потом она пришла в себя и даже попросила удлинить полет до трех суток. В целом все прошло нормально, если не считать, что Валентина разбила себе лоб при катапультировании.
— Почему погиб Комаров?
— У него при спуске не вышел парашют из контейнера. Внутренняя поверхность контейнера была обработана на заводе с нарушением технологии. Вместо скользкой стала шероховатой, а запасной парашют не раскрылся — стропы запутались.
— А как случилось, что погибли сразу трое космонавтов — Добровольский, Пацаев и Волков?
— Тоже подвела техника: клапан, который при спуске открывается в плотных слоях атмосферы, открылся преждевременно — в безвоздушном пространстве. Не рассчитали, что при одновременном срабатывании пиропатронов, отстреливающих спускаемую капсулу (обычно они детонируют по очереди), это может случиться.
Когда в дырку диаметром 5 сантиметров стал со свистом выходить воздух, космонавты даже попытались дотянуться и заткнуть ее рукой. Такое, в принципе, вполне возможно, но они были пристегнуты к креслам и дотянуться не смогли, а отстегнуться не успели.
— Керим Алиевич, говорят, венцом вашей деятельности была станция “Мир”. Что это была за станция?
— Когда на орбиту вывели “Мир”, это была почти пустая станция, она сама весила 20 тонн, и больше на орбиту “Протон” вывести не мог. Наши космонавты на “Мире” заскучали и захотели слетать на “Союз-7”, чтобы перевезти оттуда на “Мир” оборудование и приборы. Конечно, на Земле тщательно все рассчитали, прежде всего запас топлива, но то, что мы в космосе перемещаемся между станциями, было достижением.
В США тогда писали, что русские на 10 лет опередили американцев и теперь владеют космосом.
— Была ли необходимость топить “Мир”?
— “Мир” окончательно достроили только за два года до его потопления, а всего его собирали на орбите 15 лет. Я считаю, что было достаточно поменять на нем те блоки и узлы, которые вышли из строя, и продолжать эксплуатацию.
На затоплении “Мира” настояли США. Даже последние модули они отказались использовать при строительстве новой станции. А МКС принципиальных преимуществ перед “Миром” не имеет.
— Сейчас постоянно возникают какие-то трения с Казахстаном по поводу Байконура: то ракета упадет не там, где надо; то арендную плату нам поднимут… Мы можем отказаться от его эксплуатации?
— Дело в том, что цена вывода на орбиту одного килограмма полезного груза — величина переменная: чем ближе старт к полюсу, тем дороже; чем ближе к экватору, тем дешевле. Цена вывода одного килограмма из северного Плесецка вдвое выше, чем из Байконура. Пока отказываться от него нельзя.
— Может ли космос быть окупаемым?
— Смотря что делать в космосе. Космическая связь сейчас уже на грани окупаемости. Близка к этому навигация. От американцев мы пока здесь отстаем. Дело в том, что их систему — GPS обслуживают 30 спутников, а нашу, “Глонас”, — только 6, на большее денег не выделяют. Но на развитие космоса, на полет на Марс, скажем, навигацией и связью не заработаешь. Большие космические проекты всегда будут реализовываться за счет госказны.
— Вся ваша деятельность долгие годы была секретной, как вы переносили эту секретность?
— Плохо переносил. Мне ведь даже называть, чем я занимаюсь, нельзя было. До смешного доходило. Машинистка печатала тексты, пропуская слово “реактивные” — их потом от руки вписывали.
Сколько сил иной раз тратилось, чтобы получить доступ к нужной тебе документации!.. Я даже спокойно говорить об этом не могу.
Уверен, наша система секретности стала одним из факторов нашего отставания в технической области от США.
— Керим Алиевич, вы стольких людей отправили в космос, а самому-то не хотелось?
— Мне не то что летать в космос, но в бытность руководителем Госкомиссии по пилотируемым полетам даже болеть не разрешалось!

Орхан ДЖЕМАЛЬ
14 мая 2003
http://2003.novayagazeta.ru/nomer/2003/ ... -s22.shtml