Пилот польского президента за несколько секунд до гибели: «Если не приземлюсь, они меня убьют…»

Польские эксперты полностью закончили расшифровку записей бортового самописца Ту-154М, рухнувшего под Смоленском 10 апреля

Станограмму переговоров в кабине лайнера Леха Качиньского перед авиакатастрофой под Смоленском правительство Польши обнародовало еще 1 июня. Однако тогда в ней многие фрагменты разговоров были не расшифрованы, и фразы пилотов, а также слова находившихся в кабине командующего ВВС Польши Анджея Бласика и директора диппротокола польского МИД Мариуша Казаны, были записаны как «неразборчивые».

Кроме того, многие специалисты тогда обратили внимание, что в последние минуты нахождения самолета в воздухе, судя по расшифровке стенограммы, командир судна Аркадиуш Протасюк, говорит немного, что для человека, готовящегося к посадке такой сложной техники, достаточно странно.

И вот в среду польские СМИ сообщили, что пропавшие фразыкомандира лайнера удалось расшифровать.

Это же подтвердил и министр юстиции Польши Кшиштоф Квятковский, который, правда, ушел от ответа на вопрос, что именно удалось услышать экспертам. Но польские журналисты уверяют, что самым важным «потерянным» местом из разговора в кабине пилотов была фраза КВС, сказанная кому-то из коллег за несколько секунд до столкновения с землей: «Если не приземлюсь, они меня убьют».

Скорее всего летчик имел ввиду конец своей карьеры: а августе 2008 года его товарищ, бывший тогда командиром этого же Ту-154М, отказался из-за плохих погодных метеоусловий приземлиться в Тбилиси, куда Лех Качиньский направлялся, чтобы оказать моральную поддержку своему другу Михаилу Саакашвили, развязавшему войну в Южной Осетии. За этот «проступок» командир самолета был уволен, а Аркадиуш Протасюк, который занимал кресло второго пилота, получил внушительный нагоняй в том числе от президента Польши.

Впрочем то, что командир экипажа решился на посадку в сложных метеоусловиях не по своей воле, было понятно еще из первой стенограммы. Тот же директор диппротокола Казана, в очередной раз заглянув в кабину пилотов примерно за 10 минут до трагедии, сообщает им, что «пока нет решения президента, что делать дальше». После чего летчики вновь начинают обсуждать возможность захода на аэродром. Хотя до этого они сильно сомневались в том, что это стоит делать.

Точку в этих сомнениях окончательно ставит командующий ВВС Бласик, также находящийся в кабине. В 10.31 он, вернувшись из салона, говорит: «Идем на посадку». А в 10.34 отдает еще один приказ летчикам: «Шасси». Следующей своей фразой, в 10.37 он словно оправдывается за свои директивы: «Он взбесится, если еще… (далее неразборчиво)».

Скорее всего, Бласик имел ввиду президента Польши Леха Качиньского, которому во что бы то ни стало надо было оказаться в назначенное время в Смоленске – визит главы Польши к месту расстрела польских офицеров под Катынью должны были транслировать на всю страну в прямом эфире, этому придавалось важное политическое значение, а уход самолета на запасной аэродром испортил бы весь эффект. Еще через 4 минуты, в 10.41 по московскому времени, Ту-154М с верхушкой политического руководства Польши на борту врезался в смоленские деревья…
http://www.kp.ru/daily/24522/670693/