skalenval писал(а):От меня , подарок ностальгаторам

uta писал(а):Ты лучше

skalenval писал(а): Прошло то время, когда советские уты решали что лучше, а что хуже.
Стройте у себя. Кто вам мешает строить новые саяношушенские ? Кто на этот раз виноваты? Евреи, грузины ... ?

blonde писал(а):Приезжайте строить, мужчина...... Вы будете зарабатывать столько,

blonde писал(а):

skalenval писал(а):Стройте у себя. Кто вам мешает строить новые саяношушенские ?

Ой, мужчина, а разве не строят?
Из того что на слуху:
Богучанская ГЭС , Кашхатау ГЭС каскада Нижне-Черекских ГЭС, Зарамагская ГЭС каскада Зарамагских ГЭС и Гоцатлинская ГЭС каскада Зирани ГЭС, Усть-Среднеканская ГЭС.

Ой, мужчина, а Вам доводилось бывать на речке Витим? Там такой чистый воздух! И малина дикая вкусная-привкусная! Вот только как там что-то можно построить - ума не приложу, потому что дорог нет и зимой холодно-прихолодно.....

Приезжайте строить, мужчина...... Вы будете зарабатывать столько, что сможете свысока смотреть на манагеров из Австралии...

skalenval писал(а):

RI10буков писал(а):В москве насмерть не давились

С тобой спорить я не собираюсь - у тебя ИМХО русское
Агония
После похорон Сталина трубную площадь называли `трупной`

skalenval писал(а):Прошло то время, когда советские уты решали что лучше, а что хуже.
Стройте у себя. Кто вам мешает строить новые саяношушенские ? Кто на этот раз виноваты? Евреи, грузины ... ?

uta писал(а): так же как и бесплатные университеты, школы, пионерские лагеря.

Воспоминания поэта Евгения Евтушенко еще более мрачны и кровавы:

«Живым Сталина практически никто не видел. Или только издалека, на демонстрации. Телевидения тоже, практически, не было. Видели только в хронике: перед каждым сеансом в кинотеатре шла хроника. Так мы видели Сталина живым. Поэтому когда объявили, что доступ к телу Сталина открыт, то все сразу туда побежали. Все понимали, что будет давка. Но не догадывались какая... Вот я побежал от 4-й Мещанской (это напротив кинотеатра «Форум»), едва услышав по радио это известие... Ну и люди вокруг бежали. Забыв про работу, бежали... Меня всегда спрашивают, особенно за границей: «А при чем тут Чарли Чаплин?» Там, в фильме, показан человек в котелке и гриме Чарли Чаплина. А я видел его. Это был, видимо, клоун из цирка на Цветном бульваре, и он бежал, даже не отклеив чаплинские усики. Там были лилипуты — и я их тоже в фильм поместил. Почему я бежал? Я понял, что произошло какое-то уникальное событие. Вот: было чувство уникальности. Не могу сказать, что мною вела любовь к Сталину. Но это не было и обычное любопытство. Я хотел видеть, что происходит. И когда мы все туда попали, на Трубную площадь, с бульваров, с двух сторон, начала надвигаться огромная толпа. А там Трубную от продолжения Неглинки отделяли грузовики. И толпам, подошедшим со всех трех сторон, надо было просачиваться в узкие проходы с двух сторон площади между домами и этими грузовиками. Толпа прижимала к светофору, и только косточки хрустели...

Помню дом, где теперь театр-школа современной пьесы, — там на углу был светофор, на котором было насмерть распято несколько человек на моих глазах. Насмерть!

В каких-то местах приходилось просто поджимать ноги, потому что шли по мясу. Помню грузовик и офицера, которому передавали детей. Потому что и с детьми бежали... Детей там передавали по рукам, над толпой. Еще помню картину, которую мне не забыть никогда: трясущееся лицо офицера, которому погибающие люди кричали: «Уберите грузовики! Уберите грузовики!» То, что поставили грузовики, это было преступление. Ну, люди и трещали на этих углах грузовиков. И этот офицер чуть не плакал... И только отвечал: «Указания нет»... Вот это я запомнил. Указание было — поставить, а не убрать. И вот тогда я понял, что это значит — «указания нету». Несчастный человек!

Я там был инициатором одного дела, которое спасло очень многих людей. Не знаю почему, я крикнул людям, чтоб брались за руки, собирались в цепочки. В таких экстремальных ситуациях включается какой-то вид энергии, и мне пришла в голову мысль, чтоб люди, взявшись за руки, рассекали бы этот хаос на сегменты. Ибо водоворот толпы был неуправляем. Не потому, что люди нарочно топтали друг друга: они просто ничего не могли поделать. А цепочки немного успокоили это море... В фильме я хотел восстановить, как это было. Потому что документалистов наших там не было. Там была одна иностранная корреспондентка с фотоаппаратом, но его у нее отобрали — я это показал, — когда она снимала ту толпу, на Трубной.

А Сталина я так и не увидел...»