Ислам и Грузия

Михаил Герасимов

Любое небольшое государство с ограниченным людским и экономическим потенциалом вынуждено искать сильных союзников. Когда-то, около двухсот лет назад, Грузия, испугавшись исламской угрозы, качнулась в сторону России. В то время грузинам казалось, что эту огромную и могучую страну населяют преимущественно единоверцы — православный русский народ. Почему казалось? Разве на самом деле это было не так? И так, и не так…

Состояние грузинской церкви того периода специалисты характеризуют следующим образом: «Управление ГПЦ в начале XIX в. значительно отличалось от управления РПЦ: Мцхетский католикосат в Восточной Грузии и Абхазский… в Западной возглавляли католикосы-патриархи, имевшие неограниченные права в решении церковно-хозяйственных вопросов и значительное влияние на решение государственных проблем. Нередко католикосами избирались представители царской династии…» (Православная энциклопедия. М., 2006. Т. 13. С. 321). Что же касается православной российской церкви, то она еще с петровских времен осталась вообще без патриаршества и была поражена тяжелейшим недугом цезарепапизма. Ее интересы целиком и полностью поглощались интересами государства. А эти последние, в свою очередь, весьма расходились с интересами небольших народов огромной империи. Отдавая свой край под покровительство России, царь Ираклий II надеялся, что из двух вариантов — хорошего и плохого — выбирает хороший. Альтернативой такого выбора могло стать, как многие тогда полагали, лишь поглощение Грузии мусульманской стихией. Но в действительности царь только предпочел большему злу меньшее, заложив под будущее страны мину замедленного действия.

Однако Грузию, со временем полностью инкорпорированную в чужеродное тело цезарепапистской абсолютистской России, спасла ее укорененность в европейской, подлинно христианской традиции. Несмотря ни на что, Грузия оставалась сама собой. Симптомы заражения азиатской инфекцией у нее были и проявляются до сих пор (в лице продавшейся Москве оппозиции), но здоровый организм все-таки победил болезнь. Сама собой оставалась и Россия. Эта страна, похоже, безнадежно инфицирована татаро-монгольской ненавистью к достоинству как отдельных личностей, так и свободолюбивых народов. После распада СССР и обретения Грузией независимости их пути начали стремительно расходиться. Кульминацией этого процесса стало нападение России. Она сама не оставила Грузии выбора. И этот решающий выбор снова был сделан, как когда-то в конце XVIII в. Но сделан уже в пользу европейской цивилизации с ее демократическими ценностями (основанными в том числе и на христианстве, но в подлинном значении этого слова).

Таким образом, главный вектор своего развития Грузия определила. А характер ее будущих отношений с Россией сейчас в самой большой степени зависит от состояния последней — точнее, от доброй воли и здравого смысла российских правителей. К сожалению, на сегодняшний день можно лишь констатировать полное отсутствие и того, и другого.

Однако молодому государству предстоит сделать еще нечто очень важное — наладить отношения с мусульманскими соседями. И даже не с такими пограничными странами, как Турция или Азербайджан. Хотя их население — преимущественно мусульманское, но государства эти — светские, подобно самой Грузии. А Турция к тому же еще и член НАТО, куда стремится и Грузия.

Скорее, Грузии надлежит определиться в отношении так называемого «радикального ислама», все более влиятельного на Северном Кавказе. Надо сказать прямо: объективно здешние моджахеды являются сегодня союзниками Грузии. Они потихоньку расшатывают, подкусывают имперское чудовище, лишая его наглости и самоуверенности. Конечно, при этом страдает и гражданское население РФ. Да, по вине участников кавказского Сопротивления здесь погибли, наверно, сотни мирных жителей. Зато на Кавказе по вине российского руководства погибли уже десятки тысяч мирных граждан. И весьма многие из них — в результате изуверских пыток. Государственный террор всегда приводит к террору индивидуальному и групповому. Это обычная причинно-следственная связь, действующая с неотвратимостью законов природы.

Совсем не исключено, что «радикальный ислам» достигнет когда-нибудь на Кавказе своей цели и здесь будет создано теократическое мусульманское государство, полностью контролирующее свою территорию (а может быть, со временем и признанное мировым сообществом). Безусловно, в числе возможных Грузия должна просчитать и такой вариант. Да, это государство (или государства) будет принадлежать к иной цивилизационной модели, чем Грузия. И тогда ей полезно было бы ослабить, нейтрализовать вероятные последствия данного факта. Кстати, позитивные шаги в этом направлении Грузия уже делает. Конечно, я имею в виду недавнее официальное признание грузинским парламентом геноцида черкесского народа и введение безвизового режима для жителей Северного Кавказа. Можно предвидеть, что аналогичные политические решения будут приниматься и впредь. Причем очень важно, что они принимаются через голову захватившего регион оккупанта, как бы в знак полного к нему презрения. Этот холодный душ весьма полезен для одуревшего от спеси российского руководства.

Нет сомнения, что мусульманский Кавказ еще долгие годы будет находиться в противостоянии с Россией. Во всяком случае, до тех пор, пока та не удовлетворит его территориальные претензии. А речь идет — ни много, ни мало — о Краснодарском и Ставропольском краях, где в свое время и уничтожались Россией черкесы. Между тем, Грузия в разные периоды своей независимости никогда такого вреда Северному Кавказу не причиняла. В отличие от России, она не осуществляла здесь ни массовых убийств, ни массовых депортаций.

Что же касается контактов Грузии с другими исламскими соседями, то было бы неправильно вспоминать лишь истребление ими здешнего православного населения или принудительное обращение его в мусульманство. Например, одно из грузинских царств — Имеретия — до последнего боролось против поглощения его Россией. Именно православная Россия являлась для православной Имеретии лютым врагом, а союзником… мусульманская Турция. Не какое-нибудь христианское государство, а именно она предоставила убежище царю Имеретии Соломону II. Именно там он и провел остаток жизни. Что, кстати, совсем не помешало недавней его канонизации Грузинской православной церковью. То же можно сказать и о царевиче Александре — сыне царя Ираклия II, заключившего Георгиевский трактат с Россией. В 1812 г. царевич возглавил народное восстание против русских «единоверцев», точно так же разбойничавших в Грузии, как делали это недавно кремлевские головорезы (унитазов тогда еще не было, но золотые ложечки были). Александр действовал в союзе с мусульманами — дагестанскими горцами — и пользовался поддержкой исламского Ирана. Когда восстание было подавлено, в этой стране он и поселился. Такова реальная история, опрокидывающая штампы о братской России и злых мусульманах.На самом деле картина была гораздо более сложной и противоречивой.

После освобождения от российской оккупации все военные усилия Северного Кавказа сосредоточатся в основном на северном направлении. И он будет кровно заинтересован в том, чтобы юг, в том числе и Грузия, стал для него надежным доброжелательным тылом. Для этого северокавказскому исламскому государству обязательно придется блокировать и союзников России на юге — мятежные грузинские регионы, отторгнутые в результате российской агрессии. Таким образом, они окажутся зажатыми в клещи. И, по всей вероятности, сохранившие трезвость мышления осетины и абхазы сами призовут своих сородичей вернуться в состав Грузии.

Подведем итоги. В случае победы исламских сил на Северном Кавказе геополитическая обстановка для Грузии только улучшится. Резко ухудшиться она может лишь в противном случае: если северокавказское Сопротивление будет Россией разгромлено. И тогда злобный взгляд имперского хищника, уже ничем не отвлекаемый, сосредоточится на одной Грузии.